– С бульканьем? – насмешливо переспросил он.
– Да, – повторила Келли. – Ваши «буль-буль» и «шлеп-шлеп» были весьма выразительны.
Он расхохотался.
– А вы заметили, какие глаза были у собаки? Как будто она живьем увидела дракона Годзиллу!
Келли снова прыснула.
– Жаль, что вы не видели самого себя! Вы походили на Зевса, готового метать молнии, вы прямо кипели от ярости!
– Вероятно, Джим дирижировал всем этим с того света – он ни за что бы не упустил подобного зрелища. Вероятно, сейчас он катается по полу на небесах и стонет: «Только посмотрите на этих двух мокрых куриц!»
Келли беспомощно хихикнула, оглядывая влажную одежду.
– Да, выглядим мы неважно.
Келли подняла голову и была удивлена выражением явного изумления, промелькнувшего на лице Зейна.
– Что случилось? – спросила она.
Зейн нахмурился, полез в карман рубашки и вытащил оттуда рыбешку – живую, длиной чуть больше двух сантиметров. Она запрыгала по его ладони.
Келли взорвалась хохотом. Зейн последовал ее примеру, не останавливаясь даже тогда, когда подошел к берегу и отпустил рыбку.
Келли хохотала так, что с размаху грохнулась на землю. До сих пор она целую неделю провела в напряжении и теперь радовалась долгожданному облегчению. От смеха сотрясалось все ее тоненькое тело.
Зейн сел рядом, тоже не переставая смеяться.
Она взглянула ему в глаза и снова залилась хохотом, переходящим в рыдания. Она согнулась пополам, держась за живот.
– У вас… у вас… в кармане… рыба! – наконец удалось выговорить ей, и она тут же спрятала лицо в ладонях, надеясь, что это поможет ей прекратить смех.
Зейн тоже веселился так, что, казалось, не в состоянии был остановиться.
– У меня в кармане не оказалось бы рыбы, если бы ваша собака не кинулась преследовать коварно напавшую на нас бутылку из-под пепси!
– О, перестаньте! – взмолилась Келли. Она ударила себя кулаком по колену, но и это не помогло. Она оказалась беспомощной перед мощным взрывом эмоций.
– Что «перестаньте»?
– Говорить об этом. Пеп… пеп…
– Пепси, – помог Зейн. – Собака увидела эту злобную хищницу, бутылку из-под пепси, и рванулась спасать нас от нее. Не удивительно, что Джимми назвал ее Клыком.
– Перестаньте же! – умоляла Келли. От хохота у нее закололо в боку. Новый приступ смеха вызвал у нее слабость, и она повалилась на спину, продолжая смеяться и растирая ноющие ребра. – Прекратите смешить меня, – еле выговорила она. – У меня уже сводит скулы! – И она схватилась руками за щеки, ибо смеялась так безудержно, что мышцы лица и впрямь начали болеть.
Над ней нависло серое небо с лиловыми облаками, а затем это видение исчезло. Его заслонила голова Зейна. Он склонился над ней; его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах.