Надежда Константиновна подметила, что с особой какой-то нежностью берет Владимир Ильич с книжной полки роман Чернышевского "Что делать?", с увлечением говорит об авторе, а роман знает до мельчайших подробностей и тем не менее читает отдельные страницы вновь и вновь. Она говорила позднее: "Как личность Чернышевский повлиял на Владимира Ильича своей непримиримостью, своей выдержанностью, тем, с каким достоинством, с какой гордостью переносил он свою неслыханно тяжелую судьбу. И все то, что сказано о Чернышевском Владимиром Ильичей, дышит особым уважением к его памяти. В тяжелые времена, когда приходилось в партийной работе переживать трудные моменты, Владимир Ильич любил повторять одно место из Чернышевского, где тот говорит, что "революционная борьба — это не тротуар Невского проспекта".
В альбоме Ленина рядом с фотографиями Маркса и Энгельса были и две карточки Чернышевского.
Победивший пролетариат не забудет тех, кто своей жизнью заплатил за победу, будет ставить им памятники, создавать музеи. И встретится заместитель народного комиссара просвещения Надежда Крупская с внучкой Чернышевского. Нина Николаевна вспоминала: "2 октября 1938 года было одним из счастливых дней в моей жизни. В этот день произошло мое личное свидание с Н.К. Крупской. Теплота и задушевность, с которой она встретила меня, никогда не изгладятся из моей памяти. Наша беседа касалась личных вопросов, связанных с Н.Г. Чернышевским… О любви Владимира Ильича к Чернышевскому…"[14]
В Шушенском Надежда Константиновна поняла, как хорошо знает русскую и зарубежную литературу Владимир Ильич. Часто они читали друг другу наизусть стихи, читали вслух Толстого, Чехова, иногда к ним присоединялась Елизавета Васильевна, помнившая множество прекрасных стихов, хорошо знавшая Гоголя, Достоевского, поэтов "Искры".
Два раза в неделю в Шушенское приходила почта. К Ульяновым шли нескончаемым потоком письма, посылки с книгами, журналами, газетами. Сначала каждый прочитывал письма, адресованные ему, а затем происходил обмен, так как и политические и домашние новости были взаимоинтересны.
Письма шли не только "из России", как говорили здесь, в Сибири, они шли и от друзей, которые жили в ссылке, в Минусинском округе, из Туруханска, из Красноярска и Уфы. Ульяновы были в курсе всех политических событий. Все обсуждалось и в конспиративных письмах, и при редких встречах. Предлоги для встреч приходилось изобретать. Как-то Кржижановские написали, что в Теси есть гора, интересная в геологическом отношении, вот бы попросить у исправника разрешения ее осмотреть. Владимир Ильич в шутку написал исправнику, что хочет исследовать гору, и попросил, чтобы в Тесь пустили в помощь ему также и жену. Сколько было и радости я смеху, когда исправник нарочным прислал разрешение. "Что значит благоговеть перед наукой!" — хохотал Владимир Ильич.