– Я предупреждал.
После чего продолжил шагать, но вскоре остановился, догнав Иглиэля. Тот с ужасом и изумлением смотрел мне в лицо. И тут толпа задвигалась. Кто-то из эльфиек кинулся к пацану, повернул ему голову. Вскоре оттуда раздались вопли:
– Умер! Мальчик умер!
И уже вся толпа, зверея на глазах, качнулась ко мне, произнося на разные лады лишь одно:
– Смерть Убийце!
А я внезапно понял, что нужно сделать – подскочить к Ниму, выхватить у него из руки копье правой, а левой выдернуть из-за пояса кинжал. Его отправить через плечо Иглиэлю в сердце, затем крутануть копье, чиркнув кончиком Ниму по шее, и кинуться на толпу, убивая всех, кто подступит ко мне на расстояние удара. Так я уложу несколько десятков гадов, которые собрались растерзать меня, а потом... Я шагнул к Ниму...
– Стойте! – истошно завопил Иглиэль, прервав мое движение. – Этот человек завтра будет принесен в дар лесу. Если вы его убьете, Ритуальное дерево останется без жертвы. Кто его заменит? Может, это будет кто-то из вас?!
Толпа медленно остановилась, а эльф привел еще один довод:
– Судьбу Убийцы определил Совет, никто не смеет оспаривать его решения!
Эльфы вокруг нас задумались, а потом начали возмущаться, но негромко. Видимо, против Совета идти не хотел никто. Запал, всколыхнувший толпу, медленно пропадал, опасный момент наивысшего напряжения прошел, и я понял, что мое растерзание на сегодня отменяется. Кто-то из дальних рядов все же крикнул:
– Но ведь он убил Заля!
– Завтра он получит свое наказание, вы можете прийти и посмотреть на это! – ответил Иглиэль.
Толпа недовольно ворчала на разные лады и исходила злобой, но послушно расступилась, когда Иглиэль, а за ним и я с Нимом продолжили путь к камере. Больше никто камней не бросал, а в моей голове внезапно что-то щелкнуло, и ярость поутихла. Уже трезво я начал размышлять, откуда же пришло ко мне знание навыков боя, приемов работы с копьем, но главное – откуда появилась та реакция, с которой я молниеносно поймал камень, летящий в лицо? Здесь могло быть только одно объяснение, но я об этом пока старался не думать...
Наконец мы дошли до сарая, который на сегодняшнюю ночь должен стать моим последним пристанищем. Иглиэль и Ним сопроводили меня до камеры, а затем ушли, причем Ним напоследок окатил меня волной ненависти. Когда дверь на эльфами закрылась, я опустошил мочевой пузырь. Пометив ту же самую стенку, я сел на землю у противоположной и начал размышлять. А подумать было над чем.
Судя по всем признакам, Лавиниэль все же не умер, как я полагал. Нет, он живет и здравствует, но только обретается во мне. Высасывая из него информацию, я нечаянно взял не просто много знаний, а выпил все, что было в его голове. Вот почему последним его воспоминанием было погружение в мои глаза. И теперь вся память, все эмоции, да что там уже мелочиться, вся личность Лавиниэля уместилась на задворках моего мозга. Но так как возможности ее отчего-то ограниченны, то пока она общается со мной, только предоставляя жизненно важные для меня сведения. А как же иначе? Умирать повторно тоже ведь неохота. Вот и приходит ко мне частичка его воспоминаний, а в экстренных случаях эльф во мне даже может управлять моим телом. Я вспомнил эпизод с камнем и понял, что сам не поймал бы его никогда.