Внезапно тьма рассеялась, и я обнаружил себя на цветущей поляне. Цветов было так много и они были такими яркими, что я невольно залюбовался этим великолепием. Поляна была просто одним большим пестрым ковром, обрамляемым деревьями с ярко-зеленой листвой. На ней кто-то сидел. Я не стал приглядываться, потому что знал – это Лавиниэль. Молча любуясь цветами всех форм и раскрасок, я пошел по ковру к нему. Я знал, что для одного из нас эта встреча должна стать последней, я знал, что должен убить его, я знал... Но я шел по поляне и восхищался богатством расцветки больших кувшинок, отчего-то росших на земле. Тюльпаны, которые я сумел опознать, почему-то были раскрашены в полоску, а розы – в зелено-красную крапинку, а были еще подсолнухи...
Я подошел к Лавиниэлю. Эльф сидел в центре поляны на корточках и не шевелился. Откуда-то ко мне пришло знание, что я должен просто его ударить. Только один удар, и он будет уничтожен. Не убит, а именно уничтожен, удален, как ненужный файл с жесткого диска. Я навис над ним как судья и сжал кулаки. Всего один удар! Я должен это сделать! Я уничтожу его, а все знания, которыми он владел, достанутся мне в единоличное пользование. Ведь вся эта поляна, все цветы на ней – это знания. И он сделал главную ошибку – пустил меня к себе. И теперь мне нужно только ударить... но я медлил.
Стоял напротив Лавиниэля и молчал. То ощущение чужих чувств никуда не делось, наоборот, оно стало гораздо мощнее и превратилось в мои ощущения. Я чувствовал его обреченность и понимал, что эльф не станет сопротивляться, ведь он уже приготовился к смерти. Поэтому он и позвал меня к себе, чтобы я помог ему окончательно уйти, помог прервать его псевдосуществование. Лавиниэль не произнес ни слова. Он знал, что я все понял, и просто ждал, не поднимая на меня взгляд. Он ждал удара, он ждал своего конца... но я разжал кулаки и просто опустился перед ним на корточки, машинально стараясь не раздавить ни одного цветка. Я так и не смог заставить себя ударить его.
Опустив взгляд, я тихо произнес:
– Прости...
Да, я чувствовал перед ним вину. Я мог бы убить всех эльфов, находившихся на площади, я мог бы размазать всех старейшин без жалости, но отчего-то не мог ударить эльфа, которому и так причинил столько боли. Я почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы. Как глупо все вышло! Ведь этот эльф был не таким, как другие. Еще пару лет, и он бы ушел из леса навсегда. А вместо этого появился я и уничтожил его.
Я поднял голову и увидел, что в глазах Лавиниэля уже нет той безнадежности, которая указала мне путь сюда. Вместо этого в них было понимание и... прощение. Он смотрел на меня спокойно и ласково, не пытаясь ударить. А я ведь знал, что ударь он меня, вместо меня там, в моем теле, проснулся бы он. Но эльф только смотрел, разделяя мои чувства и отпуская все грехи, принося моей душе радость и покой.