Кто-то, быть может, и обладал воспетой в вестернах меткостью, но это искусство становилось бесполезным, если перестрелка затягивалась. При выстреле возникало облако порохового дыма — вам и не представить, какое оно было большое и непрозрачное. Любая серьезная пальба сопровождалась дымовой завесой, она поедом ела глаза и скрывала позицию противника. Разборки голливудских ковбоев этого недостатка лишены, и мы прекрасно видим, кто попадает в цель, а кто промахивается, кто ранен, а кто убит. Люди же, которые дрались не на жизнь, а на смерть в пыльных городах, закладывая тем самым краеугольные камни для будущих пирамид лжи, действовали в гораздо менее комфортных условиях. И мифический «стрелок», на экране пробивающий пикового туза с пятидесяти шагов, в реальности едва ли смог бы разглядеть карту.
Ну и наконец, перестрелка, сделавшая легендарным Уайатта Эрпа — самое нетипичное событие в его жизни. Далеко не каждый день он был вынужден хвататься за револьвер. Даже имея дело с вооруженными нарушителями спокойствия, знаменитый шериф предпочитал свой коронный прием: подкрасться сзади и оглушить дубинкой. Да, коварно, да, жестоко — но зато меньше покойников на улицах Тумстоуна, а главное, меньше вероятность самому стать одним из них. В некоторых постановках создатели признают: Уайатт Эрп не был идеальным героем, и его поступки не совсем то, на чем желательно строить легенды.
Подобным же образом и из Малькольма Белла, проявившего смекалку в «первой лунной перестрелке», молва сделала не знающую промаха машину-убийцу, которая одержала верх над самым опасным душегубом Солнечной системы.
Сожалею, но это тоже не является истиной.
Кен Дестри был, мягко говоря, нездоров. Он получил сильное отравление и, как следствие, тяжелое неврологическое расстройство. С точки зрения медицины он являлся умалишенным, его рефлексы, как и способность к абстрактному мышлению, ослабли до абсолютного минимума, при котором человек остается опасным и подвижным. Представьте себе бешеную собаку: она опасна, но при этом движется раскоординированно, ничего не соображает и испытывает страшную боль. Вот так и Дестри, возможно, не понимал, кто он и где находится, и не догадывался даже, что подвергает риску свою жизнь. И он, конечно же, не осознавал того наиважнейшего, благодаря чему в более совершенном мире и сам бы прославился наравне с величайшими первооткрывателями. Хотите знать правду? В тот день никакого Кена Дестри уже не существовало.
* * *
Во второй раз менее чем за пять минут покидая кабину баржи, Малькольм Белл намерен приземлиться с выходом на четкий кувырок, чтобы в следующий миг оказаться на ногах, в удобной для стрельбы позиции.