Но получается совсем не так, как задумано.
Беллу, если на то пошло, еще не приходилось совершать подобные акробатические номера, да к тому же на Луне, да еще и облаченным в скафандр.
Поэтому вместо ловкого нырка-кувырка выходит крепкий удар плашмя о грунт. Вскидываются руки-ноги, потом и туловище взлетает на две-три секунды, которые для перегруженного рассудка выглядят полноценными минутами. Чудо, что не разбита лицевая пластина шлема, не порван скафандр, не пострадали жизненно важные органы внутри этого тонкого кокона; иначе кровожадный Дестри остался бы без противника.
Белл кричит, крайне неуклюже пытается затормозить и бьется о реголит еще крепче, чем в первый раз.
Происходи это на Земле, скольжение дало бы ему тактическую выгоду — он бы поднял тучу пыли, закрылся ею от противника, хоть и указал бы ему примерное направление на цель. Но это — Луна. Тут нет воздуха, способного замедлить осаждение пыли. И враг, сам оставаясь скрытым, отлично видит падение Белла — ну точно в голливудском фильме.
Скольжение уже почти закончено, когда меньше чем в метре от головы Белла камень величиной с кулак разлетается вдребезги.
Заметить стрелка при этом не удается. В такой ситуации самое разумное — откатиться, но на спине здоровенный горб со снаряжением, он зарывается в грунт подобно якорю, и Белл, беспомощно лежа на боку, теряет драгоценные секунды. Он видит еще два удара метательных снарядов, один приходится туда, где только что была его грудь, второй вздымает пыль меж раскинутых ног. Беллу абсолютно ясно: он влип. Он покойник. Следующий выстрел придется в живот, или в лицевую пластину, или в ранец. Эх, ранец, как же ты подвел: предназначенный для жизнеобеспечения, получается, ты обеспечил смерть.
И даже ответная стрельба бесполезна. Неизвестно, где прячется Кен Дестри. Нет времени обнаружить его и взять на мушку. Да и снайпер из Белла никакой. Но все же один шанс на миллион — это лучше, чем вообще ничего.
Поэтому он вертит головой, озирает ландшафт, ищет силуэт.
И вот чудо из чудес: метрах в двадцати обнаружен идущий к нему Кен Дестри. И это не походка здорового человека. Маньяк подволакивает ногу и замирает перед каждым шагом, как будто его должны взвесить и одобрить голоса, борющиеся за власть в помраченном рассудке. Даже если бы вдруг Дестри одеревенел, а затем рухнул ничком, Белл не удивился бы — он и сам в этот миг испытывает что-то вроде безумия, которое перед лицом смерти заглушает любые страхи.
Балансируя на краю этого безумия, подозревая, что в падении повредил себе череп, Белл что-то бормочет. Это абсолютно бессвязная речь, случайный набор звуков и ничего более. Меньше чем через сутки он прослушает эту околесицу в записи и поразится тому, до чего же близок был к потере рассудка. А может, все-таки ступил за грань безумия. Возможно, это его и спасло, управляя за него решениями, и безумию он обязан шансом провести остаток жизни в роли кумира.