Они остановились у дверей комнаты, где разместилась Джулиана.
— Я не в силах сидеть без дела, если есть хоть малейшая вероятность, что я окажу какую-то помощь.
— Если бы я только мог сделать так, чтобы Эдди завтра утром был здесь!
Форд действительно этого желал. Это помогло бы избежать разочарования. А разочарование, увы, последует, когда они не найдут мальчика. Или найдут… то, что от него осталось. Джеймс не испытывал иллюзий, он знал, как сурова и опасна жизнь, но оставить Джулиану без надежды прямо сейчас он не мог. Все еще не мог. И она восприняла его поддержку, выдохнув:
— Я бы все за это отдала!
— Джулиана…
— Джеймс, я не хочу оставаться одна этой ночью, я просто не могу.
Он нашарил рукой стену, чтобы не упасть.
— Джулиана…
— Если вы не желаете… просто я не усну одна. Если вы сможете это вынести, то побудьте со мной, пока я не засну.
— Как пожелаете.
Он открыл дверь и пропустил Джулиану вперед.
Эта ночь была самой чудесной и самой мучительной в его жизни. Джулиана уже давно уснула, а он все не мог заставить себя встать и уйти. Сидеть на краю кровати было ужасно неудобно, особенно так близко к Джулиане. Он ощущал тепло ее тела, слышал ее дыхание, почти улавливал стук ее сердца. Пока она не уснула, он еще мог сдерживать огонь, грозивший сжечь его дотла, но теперь, когда Джулиана так опрометчиво доверилась ему… Возбуждение сковало мышцы напряжением, он словно окаменел. Втянув воздух сквозь сжатые зубы, Джеймс попытался встать, но что-то непреодолимое мешало ему. Чувствуя себя последним негодяем, он осторожно, стараясь не потревожить чутко спящую Джулиану, лег рядом с ней. Она лежала на боку, свернувшись клубочком. Коленка, только немного прикрытая тонкой простыней, оказалась всего лишь в полудюйме от его бедра. Нужно встать и немедленно уйти, но, будь оно все трижды проклято, это оказалось выше его сил. Джеймс уже почти был готов сорвать с нее простыню, но Джулиана вдруг шевельнулась и прильнула к нему так доверчиво и так невинно, что он замер, охваченный страстным желанием защитить ее от всего мира, даже от самого себя. Он не спал всю ночь, охраняя ее покой, но утром, едва забрезжил рассвет, ушел, чтобы не смущать ее душу.
Город, заполненный толпами людей, плавился в невыносимой жаре.
— Куда пойдем? — спросил Джеймс.
Несмотря на австралийский загар, его лицо казалось пепельно-серым после этой сладкой и мучительной ночи. Он придержал Джулиану под локоток, чтобы та не попала под колеса тележки, влекомой куда-то унылым осликом.
— Я не знаю. Мне кажется, все направления равновероятны. Для начала можно пойти прямо.