Сборник назван по заглавию одного из стихотворений "Почему волнам не холодно?.." Мысль совсем не детская. Хотя в остальном Галит Блюм не старше своего возраста. Когда в типографии ей показали стопку ее книжек, она робко спросила, подарят ли ей одну из них. Галит не завопила "Ани рода!" только от огромного волнения. Ее фотография при очерке Дана Альмагора изображает самого что ни на есть нашего ребенка. Не обязательно поэта — но обязательно распустившего волосы метлой и усевшегося прямо на землю посреди улицы.
Для него книжки, про него книжки, и даже книжка, им самим написанная.
Ради него отчаянная погоня за бешено дорогими метрами жилплощади. Готовность не только вытерпеть все на свете, но и потерпеть от него самого.
Вот он, плод сильной любви и гордой беременности, предмет общенародного культа, подлинный герой извечной еврейской надежды, задумавшийся сейчас раньше времени над тем, почему волнам не холодно.
В честь влиятельного идола
Гремя ярмарочными хлопушками, разбрасывая карнавальные конфетти, старый добрый еврейский праздник Пурим велит всем иудеям в память о чудесном избавлении от гибели проводить два дня в году — 14-й и 15-й дни еврейского месяца адара — в сплошных пиршествах, вплоть до бесчувствия.
Буквально так: положено веселить себя вином в эти дни "ад де-ло яда", то есть до отупения. Напиться, что называется, в стельку.
Такая рекомендация содержится в талмудическом трактате, посвященном "Мегиллат Эстер" — свитку Эсфирь, где изложены события при дворе персидского царя Артаксеркса. Судя по изложению, на брагу при этом дворе налегали не хуже, чем при дворе Петра Великого. Не мне вам рассказывать, что евреи умеют держать фасон при всех дворах и, в случае надобности, проглотят и кубок большого орла.
Израильтяне избавлены от этой суровой необходимости, а заодно и от этой замечательной способности. А так как на Пурим всенародная попойка все-таки полагается, то вместо нее в Тель-Авиве устраивается безалкогольное опьянение шествием на манер карнавала в Рио-де-Жанейро. Даже название карнавала звучит по-южноамерикански — "Адлояда". Кто может узнать в этом якобы заморском слове древнюю еврейскую рекомендацию нахлестаться "ад де-ло яда"?
Впрочем, Пурим греет душу не столько "Адлоядой", сколько удовольствием, которое получает наша ребятня от своего традиционного маскарада и от приготовлений к нему. Как есть у израильских детей родная природа, так есть у нее и родные праздники. Дело не в том, что в Израиле нет такого ребенка, который на Пурим выскочил бы на улицу без маскарадного наряда, будь то мамина юбка или штаны старшего брата. Дело в том, что пуримское переодевание с школьными балами и детскими представлениями для него так же естественно и обязательно, как ковры распускающихся в эту пору анемон или как волны сладчайшего аромата, набегающие с апельсиновых плантаций в цвету.