Вы, конечно, поняли, что капиталистическими вожделениями запылала та сторона, которую представляет Омер Яиш и его мальцы. При их зорком глазе и здоровой зависти они быстро смекнули, что на гольфе можно сделать карьеру.
Что касается акул большого капитала, то, как ядовито заметил один наш злюка, социалистов в Израиле следует искать прежде всего среди миллионеров. Идя навстречу пожеланиям трудящихся из Ор-Акивы, миллионеры кейсарийского клуба совершили соцреволюцию в его уставе. Постановили: брать по двенадцать долларов с тех, кому не под силу платить по восемьсот, за право играть на равных с бароном Ротшильдом. А необходимые клюшки и колчан стоимостью пятьсот долларов — выдавать им напрокат в постоянное пользование.
В результате такой неслыханной в мире гольф-революции туземцы из Ор-Акивы с фигурами греческих богов в два счета стали звездами архибуржуазного спорта и разъезжают по заграницам в качестве сборной Израиля по гольфу.
А миллионеры тем временем еще отказались и от подносчиков, чтобы не унижать достоинства своих бывших слуг, оказавшихся престижными партнерами. Какой-нибудь генеральный директор Тедди Канни из приборостроительной компании "Истроник" смиренно просит Нисима Занти из Ор-Акивы сыграть с ним партию. Магнат промышленности Шидловский обхаживает Омера Яиша. Шидловскому тоже хочется сразиться с чемпионом. И тоже, конечно, без всяких там слуг и прислужников.
Равенство равенством, но вы, конечно, не подумаете, будто миллионеры вдруг станут ходить пешком и таскать за собой свои доспехи. Бывший подносчик идет пешком — Шидловский же едет рядом на колчане-самокате марки "Истроник".
Приборостроительная компания создала этот единственный в мире чудо-самокат в свете исторического решения по изменению программы и устава клуба израильских гольфменов.
Главный редактор газеты "Маарив" Шницер — интеллигент старого европейского образца. У представителей этого вымирающего рода как бы вставлен в глаз незримый монокль. Мускул на лице не дрогнет, чтобы стеклышко не выпало. Шмуэль Шницер — сама выдержка и корректность в жизни и в статьях.
Правда, один раз Шницер все-таки повысил голос. Дело было, когда правительство Ликуда приготовилось эвакуировать Ямит. Эвакуация была поручена военным властям. Зная, что не обойдется без столкновений, власти запретили доступ в район Ямита корреспондентам прессы, радио и телевидения. В ответ на такую возмутительную меру редакторы израильских газет провели демонстрацию у контрольно-пропускного пункта в зону Ямита. Выйдя из автомобилей, старшие представители прессы с возвышающимся над ними долговязым Шницером зашагали вперед с таким видом, будто сейчас грудью бросятся на проволочные заграждения, выставленные против свободы печати. Против права публики знать всю правду об Израиле независимо от того, угодно ли это властям в тех или иных отдельных случаях. Броситься на проволоку редакторы не решились, но зато произнесли речи на ее фоне. Тут оказалось, что в сильном гневе Шницер может сорваться на крик.