Наступление дня угадывалось по особым признакам, заметным только самым наблюдательным обитателям этого мира. Вихри пламени реже вырывались из-под земли. В тяжёлом воздухе возникло ленивое, медлительное движение, отдалённо похожее на дуновение ветра.
Конрад устало брёл по равнине к смутно виднеющейся вдали гряде низких скал. Там он всегда отсыпался после охоты. Причудливый лабиринт каменных глыб был для него надёжной крепостью, куда не могли проникнуть люди. Правда, до сих пор среди них не находилось смельчаков, способных на это, но осторожность не позволяла Конраду полагаться на страх, который он внушал им. Ужас безысходности мог рано или поздно заставить их объединиться, чтобы, наконец, избавиться от своего единственного врага…
Попасть в самое сердце лабиринта — уютное пространство между скалами, было легче всего с воздуха. Расправив крылья, Конрад перемахнул через каменный барьер на шелковистый песок и наткнулся на что-то мягкое, тёплое, слегка шевельнувшееся при его прикосновении. В темноте загорелись два синих глаза-полумесяца. Зверь приветливо улыбнулся, блеснув белой полоской фосфоресцирующих зубов.
— Почему ты не убил их? — ласково спросил он. У него был нежный, вкрадчивый голос, звук которого, казалось, проникал в самое сердце.
Конрад молчал, изумлённо глядя на свернувшегося в его логове гостя. Такого восхитительного создания ему ещё не приходилось встречать. Сильный, изящный хищник с роскошными крыльями, словно обтянутыми чёрным бархатом. Насторожив острые уши, Зверь с дружелюбным видом ждал ответа.
— Я… пожалел их, — смущённо признался Конрад.
— Жалость хороша для людей, но не для нас, — Зверь чуть-чуть подвинулся, чтобы хозяин логова смог устроиться рядом. — Ты не задумывался о том, что жестокость иногда бывает высшим проявлением милосердия? Люди попадают сюда из своего мира в наказание, и единственная возможность для них выбраться отсюда — это умереть. Убивая, ты избавляешь их от мучений.
— Я не думал об этом, — Конрад лениво зевнул и лёг, прильнув к тёплому боку гостя. Настоящее блаженство! Как видно, ад — не самое страшное место, если здесь можно встретить друга…
Засыпая, он чувствовал себя защищённым и безмятежно счастливым, и не успел проснуться, когда длинные клыки Зверя вонзились ему в горло…
Прервав медитацию, развенчанный бог встал, вышел из круга и склонился над Конрадом.
— Проснись, дитя моё. Я отделил и уничтожил тёмную часть твоей души.
Конрад с трудом высвобождался из-под власти тягостного и страшного видения. Картины ада ещё стояли перед его глазами, кожа шеи болела, словно исполосованная клыками хищника.