— А ты думал, что тебе придётся жевать коренья и жарить грибы на костре, если поблизости нет ни одного бедолаги?
— Будешь смеяться надо мной — прихлопну, — сердито пообещал Конрад. Как ни странно, он больше не испытывал тяги к крови.
— Лучше пригласи меня на обед. Увидишь нечто интересное.
— Как ты вырастешь до непотребных размеров и превратишься в чёрное шестилапое чудовище с железными челюстями? Не-ет, не хочу! Я боюсь насекомых. Давай договоримся сразу: ты примешь человеческий облик. Можешь стать моим двойником, мне будет приятно смотреть на свою копию. Себя-то я, видно, любил больше всего на свете, раз остался здесь один и вынужден двоиться, чтобы поболтать хоть с кем-нибудь…
— Так о чём же ты беспокоишься? У тебя хороший, прочный дом, вокруг такая красота, рядом ни врагов, ни друзей-завистников. Приготовь себе роскошный обед. В два горла влезет больше, и главное, оба — твои.
— Мой лучший друг — болтливый муравей. Ладно, послушаюсь твоего совета.
Конрад осторожно пересадил своего собеседника на ветку, поднял плоскую, как крыло бабочки, половинку раковины и отряхнул от песка. Жгучий свет, изливающийся с неба, и резкий ветер высушили её, приглушив яркий блеск перламутра, и всё же она была удивительна: голубые и розовые линии на её внутренней поверхности напоминали волны на закате, золотые пятна — острова. Несколько мгновений Конрад очарованно любовался этим загадочным рисунком, потом начал медленно рассеивать раковину. На его ладони заклубилось лёгкое радужное облако, послышался едва уловимый тонкий звук, словно отломили кусочек хрусталя. Конрад поднёс ладонь к губам и вдохнул нежный, ни с чем не сравнимый аромат. Тёплый, сладкий вкус. Непредставимое чудо. Он увидел белую вспышку. Плотный, как молоко, свет охватил его, растёкся по телу волной удовольствия.
Мельком глянув туда, где оставил муравья, Конрад не поверил своим глазам. На песке, щурясь от ветра, сидел маленький, с ладонь, белый ангел. Он был в широкой накидке с капюшоном. Льняные волосы вились вокруг нежного личика.
— Это я. — Ангел смотрел на колдуна большими тёмно-серыми глазами. — Ты ведь хотел увидеть меня в другом облике.
Конрад с благоговейным трепетом наклонился к нему и осторожно взял в руки.
— Я нравлюсь тебе? — спросил ангел.
— Ещё бы! — у него были черты развенчанного бога.
— Унеси меня в дом. Здесь такой сильный ветер!
Конрад нёс её, обнимая так бережно, словно она могла растаять от грубого прикосновения. Почему-то он сразу решил, что в этом удивительном создании преобладает женское начало. По крайней мере, ему хотелось, чтобы было именно так. В его руках она была тёплой и невесомой.