Внезапно в руках у незнакомца появился футляр, обтянутый синей тканью с золотым орнаментом. Осторожно, словно боясь пораниться, неизвестный открыл его. Внутри свернулась змея. Тёмные наросты на её теле тускло поблескивали. Человек явно пытался что-то сказать, его лицо исказилось, одежда почернела. Змея скользнула по его запястью, оставив на коже багровый незаживающий след.
В глубине зеркала мелькнула Луиза. Она держала бокал с кипящим вином. Конрад метнулся к ней, но она исчезла, выплеснув вино ему в лицо. Он отпрянул, ощутив боль, хотя ни одна капля не проникла сквозь стекло.
В зеркале заклубилась кровавая муть. Её прорезал столб ослепительного света. В нём возникла женская фигура с маленьким мальчиком на руках. Осторожно ступая по зыбкой, как море, поверхности, она шла навстречу Конраду. Её тёмные глаза смотрели на него печально и тревожно. Она о чём-то просила или предупреждала, но он не слышал её голоса.
Силуэт женщины изменился. Ребёнка больше не было. Конрад узнал свою покровительницу. В левой руке она держала свиток пергамента. Выражение её лица было строгим и отчуждённым. Она вскинула правую руку, открыв ладонь, на которой блеснуло кольцо, надетое камнем вниз. Синие лучи ударили из тёмного сердца кристалла.
Края зеркала начали расплываться, стекло растаяло, в глубине проступил чёрный силуэт корабля. Ощущение смертельной опасности обожгло Конрада. Он вскрикнул, успев заметить, как с двух сторон на него ринулись змеи. Резкий звук, похожий на выстрел, грянул над ним, погрузив его сознание во мрак. Отброшенное, будто могучим ударом, на середину комнаты бесчувственное тело стало прозрачным. В белом сиянии, хлынувшем сквозь брешь в пространстве, образовавшуюся на месте зеркала, оно растворилось в считанные мгновения. Проход между мирами закрылся, сияние погасло. В опустевшей комнате воцарилась тьма.
О, как стонала сосна, когда отточенное лезвие топора, сверкая, вонзалось в её тело! Как содрогалась она от боли и ужаса! Её пушистая голова билась на серых подушках облаков, и свежая, волшебно благоухающая хвоя, как слёзы, падала на землю. Лес застыл в безмолвном ужасе. Звонкие удары топора раздавались в тишине, как залихватские выкрики солдат, бесчинствующих в захваченном городе.
На звуки расправы прибежала лесная колдунья Ингрид, с криком кинулась к сосне и обняла её израненный ствол. Голубоватое лезвие остановилось в воздухе и метнулось в сторону — лесоруб отшвырнул топор, проклиная ведьму, которую едва не разрубил пополам. Два его товарища, отдыхавшие среди мёртвых стволов, белых пятен древесных опилок и осыпавшейся на землю хвои, бросились ему на подмогу и с бранью оттащили обезумевшую женщину. Она рвалась из их рук, умоляя пощадить эту сосну — источник её чародейской силы.