В невыносимо долгие мгновения, пока сердце ночи не исторгло из себя лодку, Конрад испытал ужас, какого не знал на земле. Но вот во мраке проступили очертания мачты, несущей чёрный, слегка серебрящийся парус. Блеснули звёзды.
— Торжество справедливости? — иронически усмехнулся демон, вновь принимая облик красавицы с лунно-янтарными волосами.
— Скорее удачная охота, — в тон ей ответил Конрад; страх опьянил его, но не обессилил. — Я угодил тебе?
Развенчанный бог чуть подался назад, неожиданно оказавшись в облаке жаркого света. Ему были знакомы различные оттенки человеческой любви. Люди поклонялись ему в древности. Люди и теперь верили в него. Он был королём шабашей, маги часто прибегали к его помощи. Но ни слепое поклонение древних, ни похоть ведьм, ни предпочтение, которое отдавали ему чародеи перед другими существами потустороннего мира, не могли заставить его так охотно откликнуться на призыв смертного.
Демон пристально взглянул в глаза души, добровольно уходящей с ним, и вновь ощутил себя богом. Страсть, которую испытывало к нему это существо, похожее больше на ангела, чем на человека, завораживала и притягивала его, как пламя жертвенника, зажжённое преданным ему жрецом. И демон не устоял перед искушением. Из его груди выскользнул пульсирующий золотой шар и мягким лучистым туманом лёг на плечи Конрада, сжав его в призрачных объятиях. Два бесплотных существа, теряя очертания, слились в живое, ослепительно яркое светило, пронизанное всеми оттенками невообразимого на земле экстаза.
Духи шторма несли лодку мимо островов и безлюдных бухт, мимо скалистых гряд, вздымающихся из клокочущей воды, мимо опустевших гаваней, мимо кораблей, борющихся с ветром и волнами. Изредка вспышка молнии выхватывала из мрака силуэты далёких городов с блестящими полумесяцами на минаретах и смешными домишками, в страхе прижавшимися друг к другу на обочинах узких улочек.
Иногда нос лодки, украшенный головой морского змея, вонзался в борт встречного судна, но не рассекал, а проходил сквозь него тенью, не причинив вреда.
У кораблей есть живые души. Недаром люди с незапамятных времён дают имена судам, как детям. Лодка демона была живым, мыслящим существом. Она стремилась в свою тайную гавань, находящуюся в ином мире, но граница между мирами была непреодолима для неё, пока хозяин не желал возвращаться домой.
А развенчанный бог забыл обо всей вселенной, переполненный новыми, незнакомыми ощущениями. Любовь человека стала для него откровением, неожиданным подарком, изменившим его судьбу. Сердце Конрада пульсировало в его сердце: тёплый, пушистый, переливающийся чудесными красками шар света. Лёжа неподвижно, развенчанный бог прислушивался к мелодии блаженства, струящейся сквозь тончайшую ткань его плоти. И когда существо, подарившее ему это наслаждение, осторожно высвободилось из его объятий, он внезапно осознал, что пожертвует всем, чтобы вновь ощутить в своей груди биение его сердца.