Фенна, если и была удивлена внеочередным появлением жрицы, то ничем этого не выдала — она склонила голову в почтительном приветствии, и отошла в сторону, ожидая, что скажет Враска. Хижина Фенны существенно отличалась от жилищ ее соседей — она была более просторной, там были лавки для сидения на замену простым циновкам и даже один настоящий стол на высоких ножках. Одежда висела в грубо сколоченных шкафах, а кухонная утварь аккуратно сложена на отдельные, предназначенные сугубо для этого полки. В дальнем углу комнаты стояла узкая кровать, рядом — настоящий ночной столик с разными пузырьками, склянками и полуобгоревшей свечой в металлическом подсвечнике. Откуда все это у нее взялось, и почему оно было не таким как у других, Фенна никогда не задумывалась — ее родители жили так, и она переняла их жизнь, будто некое упражнение, которое просто надо было повторить в точности так, как делали другие. Гораздо труднее давались Фенне импровизации, но и к их существованию она начала понемногу привыкать с появлением в ее жизни Враски.
Вот и сейчас стоило Враске переступить порог — Фенна сразу поняла, что происходит что-то из ряда вон выходящее. Враска была в широком плаще, рук и лица не видно. Жрица заметно нервничала — от ее привычного надменного вида не осталось и следа. Несколько раз она прошлась взад-вперед по комнате, будто размышляя, что же ей делать дальше, потом, словно окончательно решившись, распахнула полы плаща, и Фенна увидела у нее на руках ребенка.
Женщина ахнула, а Враска заговорила:
— Фенна, ты должна мне помочь и на этот раз! Спрячь малыша у себя! Пусть никто о нем не узнает!
Глаза Фенны расширились от страха, но она бы никогда не смогла отказать Враске, и сейчас лишь покорно протянула руки, чтобы взять ребенка.
* * *
Враска покинула дом Фенны с теми же предосторожностями — меньше всего ей хотелось сейчас столкнуться на тропинке с кем-то из праздно шатающихся дикарей. Она не ожидала, что Фенна будет в восторге от ее просьбы, но страх в глазах женщины чуть было не заставил Враску отказаться от своей затеи. Она вспомнила, что так выглядело ее лицо, когда она теряла Тома, и ничего хорошего оно не предвещало. Но Враска тут же отбросила свои сентиментальные переживания — они не сделали ее счастливой, так зачем же идти второй раз неудачным путем?
Лучше думать, что она все же сумела решить проблему. Теперь, когда ей не надо было каждую секунду беспокоиться о Юме, Враска могла поразмыслить и о своей жизни. Но сделать это жрица так и не успела. В тот момент, когда она уже подходила к лесу, торопясь к Пирамиде — не ровен час еще какие незванные гости пожалуют — ей открылась прелюбопытная картина. На Враскиной любимой "наблюдательной" полянке, где она частенько просиживала часы, подсматривая за своими подопечными и строя дерзкие планы, сладко спала Ягла.