И вскоре Марк изложил Тэнгу план, довольно логичный в принципе, но показавшийся бы кощунственным для любого жителя их поселка. По мнению юноши, им не нужно было ни шпионить за своими собратьями, ни похищать Яглу раньше времени, рискуя обрушить на свои головы гнев многорукой толпы. Нет, у Марка был другой план. Им с Тэгом всего-то и нужно было, что прокрасться до Пирамиды и войти в нее. Наверняка они найдут там много интересного, и им необходимо будет все это внимательно изучить, чтобы потом использовать свое знание для спасения Яглы и Юма. Похитив Яглу с ребенком прямиком из Пирамиды, они могут быть спокойны, что погони и розысков не будет! Враска наверняка подумает, что так проявилось одно из чудесных свойств ее храма, и вряд ли станет искать беглецов, да и согражданам своим объявит, что тех призвали к себе боги. Марк был в восторге — ему самому план казался шедевром стратегической мысли! Однако, взглянув на лицо Тэнга, юноша почему-то не нашел там восторга, ни воодушевления.
— Мы не можем пойти в Пирамиду, — наконец вымолвил Тэнг, — это слишком опасно, результат ведь непредсказуем, с нами может случиться, что угодно! И чем ты тогда поможешь Ягле и Юму?
— А чем я помогу, если я не сделаю этого? — Марк начал сердиться, как сердился в школе, когда его одноклассники не видели элементарного решения простой для него самого задачи.
— Ты по крайней мере останешься жив! — Тэнг попытался урезонить своего молодого напарника.
— Жив!? — Марк почти кричал, — и что я с этой жизнью буду делать? Сидеть в шалаше и пить твое зелье?
И Марк в сердцах одним резким движением опрокинул столик с чашками и флягой, наглядно демонстрируя свой протест. "Что же я натворил?!" — в испуге вопрошала одна его часть, которой в нем становилось все меньше и меньше. Вторая же возмущенно молчала, соблюдая солидарность со словами и действиями нового Марка.
Это был уже не спор инстинктов Ир-Дара с разумом подростка, — Марк постепенно становился самим собой, и поскольку он попал в необычный мир, то и характер мальчика приобретал необычные черты. Эти черты могли бы никогда и не развиться — не каждый день в обыденной жизни есть возможность попробовать себя на роль беглеца от разъяренной толпы фанатиков, или перемахнуть семь лет жизни за часа два беспамятства, или в один день найти и потерять жену и ребенка…
И Марк бы прожил вполне приличную и даже возможно удачливую жизнь. Скорее всего, он разлюбил бы Миа, вернее сделал вид, что разлюбил ее. Заморочил бы себе голову и женился на вполне милой и где-то даже удобной спутнице жизни. Марк наверняка бы стал профессором математики, а может даже и ученым-физиком, которому бы всегда чуть-чуть чего-то да не хватало, чтобы сделать открытие, или получить премию мирового масштаба. Марк бы жил в своей отдельной квартире и вежливо здоровался с соседями. Не удивительно, если бы у него родились дети — вряд ли бы он, конечно, обращал на них внимание, считая явлением природы, о котором и заботиться не пристало: ну как ты будешь ухаживать за дождем или ветром??? А еще Марк бы ужасно сожалел, что так и не научился драться в школе, что над его шутками никто не смеялся, что так и не сказал своему деду, что его он тоже любит, но теперь уже как-то стыдно было заводить разговор об этом.