– А зачем мне это? – поспешно возразила Никола. – Ты так ясно дал мне понять, что просто проучил меня. Вряд ли, – с иронией добавила она, – ты можешь ожидать, что я поверила в свою привлекательность для тебя и…
– Это сомнительно, – прервал он ее.
– Что ты имеешь в виду?
– У тебя, должно быть, короткая память, – проговорил Бретт. Его взгляд так скользил по ней, что ее бросило в краску.
Хуже всего ей было от осознания того, что этот человек, даже в те моменты, когда, казалось, она ненавидела его, заставлял ее тело испытывать страстное желание слиться с ним в единое целое. Даже сейчас, с отчаянием подумала Никола, я хочу принадлежать ему.
Она набрала полную грудь воздуха и сказала едва слышно:
– Отпусти меня, Бретт.
Он отпустил ее руку, но не сдвинулся с места, загадочно глядя на нее. Она снова села.
– Что с нами происходит?
Едва уловимая улыбка тронула его губы.
– Ты ревнуешь к Таре…
– Ревную? Да, она меня страшно раздражает! Например, какое ей дело, как идут мои дела с Ричардом?
Бретт усмехнулся.
– Наверное, она теперь и сама поняла свою бестактность. Но, возвращаясь к вариантам, о которых я упоминал, вот еще один. Мы могли бы… – Он замолчал, и их взгляды встретились, а у Николы появилось предчувствие, что сейчас что-то произойдет. – Мы могли бы сделать наш брак настоящим и прекрасным.
Она раскрыла рот, но несколько секунд ничего не могла произнести. Наконец сказала севшим голосом:
– Ты действительно пойдешь на это, Бретт? Женишься… в полном смысле этого слова… на той, кого не любишь, ради своих детей?
Его губы дрогнули.
– Любовь – это не такая простая вещь, как ты думаешь, Никола.
Она заглянула в его глаза.
– Ты хочешь сказать, «пуганая ворона куста боится»?
– Возможно. Но нас связывает очень много хорошего. Наши семейные отношения гораздо более гармоничны, чем у многих других – у Мейсонов, например, – сказал он иронично. – Мы не доводим друг друга до белого каления своими раздражающими привычками. И мы прекрасно управляемся с двумя детишками. Поверь, это весьма показательно. Можно даже утверждать, что наш брак состоялся во многих отношениях.
Прошла почти целая минута, прежде чем она заговорила.
– Хорошо. Но Тара… Мне кажется, она обратила внимание на то, что я ничего не добилась в своей жизни, пока…
– Таре за тридцать, Никола. И иметь юридическую специальность или быть концертирующей пианисткой – это лишь одна сторона жизни. Я уже говорил тебе, что ты умна и артистична и не должна чувствовать себя несостоявшимся человеком.
Она удивленно подняла брови.
– Дело не только в этом. Я должна сознаться, что вдруг представила ее – заправляющую домом, детьми. Представила, как она руководит Эллен, и… поняла, что мне это совсем не нравится.