— Она — Егор показал на Таню — лучшая лекарка, обучавшаяся в Бетюнском монастыре, с божьей помощью, святые сестры вложили в нее чудесное знание, и она сможет, с нашими молитвами конечно, спасти нас от черной смерти. Но мы должны сделать все, что она скажет.
— Еще для этого, мы все раз в неделю должны будем проходить священный обряд очищения, разумеется, одобренный его святейшеством Римским Папой.
Перепуганный не на шутку Фридрих потрясенно переводил, взгляд с Татьяны сделавшей благообразное и постное лицо, на суровую физиономию Егора.
— Но запомни, никто из слуг и крестьян (в том числе и Марта), не должен знать об этом. Мы не хотим, чтобы они разбежались и погибли, не дождавшись спасения. Ну а теперь иди, собирай плотников, к обеду они должны быть у меня.
— Ну, ты и загрузил мужика — восхитился Емелин, когда Фриц вышел — такой жути нагнал, я аж сам испугался, а что про моровое поветрие, это правда?
— Без понятия — пожал плечами Егор — ну вообще то в Европе частенько случались всякие эпидемии, может и сейчас чего есть, надо у Пузыря спросить, он наверное знает.
— Главное, что на Фридриха вроде подействовало, а уж с его помощью, как ни будь, остальных убедим.
— Ага — улыбнулась Таня — мне особенно про Бетюнский монастырь понравилось, кстати, что это за обряд такой ты удумал.
Егор с хрустом потянулся:
— Да баньку хочу построить, если мы не можем попасть на Русь, будем строить маленькую Русь здесь. Ладно, хватит болтать, пошли с пленными потолкуем.
Шустрый мальчишка — слуга, прихватив факел, проводил друзей в подвал замка.
Пока, Татьяна осматривала раненых ландскнехтов, Парни подошли к Вацлаву, сидевшему у стены, и напряженно ожидавшему своей участи.
— Ну, что нам с тобой делать?
— На все воля вашей милости — с деланным равнодушием, пожал плечами пленник
— Ты служил барону?
— Я солдат, продаю свой меч тому, кто заплатит.
— А если я заплачу, будешь служить мне?
Вацлав, с надеждой посмотрел на Ляшкова и кивнул:
— Да господин, не беспокойтесь, я всегда честно отрабатываю свое жалование.
— А чего же ты тогда во дворе не закричал, не поднял тревогу?
— Вы же приставили мне клинок к глотке, у меня не было выбора, я бы даже не успел крикнуть.
Егор покачал головой:
— Выбор есть всегда, ты бы мог умереть, но за это тебе и деньги платят.
Наемник обреченно опустил голову, и глухо сказал:
— Вы правы ваша милость, но я очень хотел жить.
— Хорошо, я дам тебе еще один шанс, и беру тебя к себе на службу, о цене твоего меча мы сговоримся позже. Присягнешь мне на священном писании и приступишь к своим обязанностям привратника.