Аду и ее девушек завалили заказами на новые платья, но они все равно освободили половину дня и явились в Лайон-Коп, вооруженные метлами, пылесосами и банками лака и мастики. Шона и Дирка изгнали из дома. Они скоротали время, объезжая земли Шона в поисках места, где лучше всего организовать большую охоту, которая станет главным событием этой недели.
Мбежане во главе своего отряда зулусов расчистил землю вокруг дома от подлеска и вырыл ямы для барбекю.
Совет общины, заразившись общим возбуждением, провел тайное заседание, и члены совета, вооружившись наставлениями своих жен, постановили организовать официальную встречу Руфи Фридман на вокзале и в тот же день дать торжественный бал. Денниса Петерсена, который получил согласие Шона на устройство барбекю в вечер приезда Руфи, обрадовало разрешение произнести на вокзале приветственную речь.
Шон заглянул к Ронни Паю и вновь удивился, без возражений получив в долг еще тысячу фунтов. Ронни с довольством паука, вплетшего в сеть последнюю нить, выписал чек и Шон тотчас отправился в Питермарицбург к ювелиру. Домой он вернулся на пятьсот фунтов беднее, но в его нагрудном кармане лежала коробочка с огромным бриллиантом в платиновом кольце. На станции его встречал Дирк. Шон бросил на него один-единственный взгляд и велел отправляться к городскому парикмахеру.
Вечером накануне приезда Руфи Шон и Мбежане внезапно набросились на Дирка и, невзирая на его протесты, потащили в ванную. Шона поразило огромное количество постороннего вещества, извлеченного из ушей Дирка, и то, с какой быстротой исчезает под действием мыла его загар.
На следующее утро вагон рывком остановился перед железнодорожным вокзалом, и Руфь увидела множество незнакомых людей, окруживших огороженное веревками место прямо перед ней. Только одна семья не присутствовала здесь, в толпе, где были все, включая юных леди и джентльменов в церковном облачении из Ледибургской средней школы.
Руфь неуверенно стояла на балконе своего вагона, слушая гул одобрительных замечаний и комментариев. Свой простой траурный наряд она оживила широкой розовой лентой на шляпе, розовыми перчатками и прозрачной розовой вуалью, которая окутывала ее фигуру, делая туманной и загадочной. Это было очень эффектно.
Убежденная, что произошло какое-то недоразумение, Руфь собралась уйти в купе, когда заметила депутацию, приближающуюся по огороженному веревками проходу. Депутацию возглавлял Шон. Руфь истолковала его мрачность как проявление сильнейшего замешательства и почувствовала необъяснимое желание расхохотаться. Тем не менее она лишь улыбнулась, когда Шон вышел на балкон и взял ее за руку.