– Будь я проклят со всех сторон, – сказал он и захохотал.
Сидя на четвереньках, запрокинув голову, он зычно гоготал от радости и облегчения. Наконец, отсмеявшись, Шон мгновенно отрезвел.
Набрав полные горсти монет, он спросил у золота:
– Откуда ты взялось?
И ответ увидел в лице, вычеканенном на каждой монете. Бурское золото.
– Чье же ты?
Ответ был такой же, и он выпустил монеты из рук. Это золото буров.
– К дьяволу! – сердито произнес он. – С этой минуты это золото Кортни.
И начал считать.
Работали пальцы, но работал и мозг. Мозг выступал защитником ответчика по делу «Совесть против Шона Кортни». Буры в долгу перед ним: караван фургонов со слоновой костью, его вклад в Народный банк. Буры в долгу перед ним: шрапнельная рана в ноге, пуля в живот, три года трудностей и риска. А еще они в долгу перед ним за друга. Складывая монеты стопками по двадцать штук, он обдумал иск, нашел его справедливым и доказательным и принял решение в свою пользу.
– Апелляция отвергается, – провозгласил он и занялся подсчетом. На это ушло полтора часа.
Перед ним на плоском камне, который он превратил в стол, лежала большая груда золотых монет. Шон закурил сигару, и от дыма у него закружилась голова. Совесть безоговорочно капитулировала, уступив место ощущению благополучия. Это чувство было еще ярче из-за прежней подавленности.
– Шон Кортни принимает от правительства бывшей республики Трансвааль двадцать девять тысяч двести фунтов в погашение всех долгов и требований.
Он снова рассмеялся и принялся укладывать золото в кожаные сумки.
Повесив сумки через плечо, с дикими цветами в руках Шон спустился с холма. Оседлал лошадь, навьючил сумки с деньгами на одного из мулов и вернулся к могиле Сола. Теперь он решил, что золото – дар не республиканского правительства, а Сола Фридмана.
Так принять его стало еще легче.
Наконец он сел верхом и уехал. Когда человек и его лошади превратились в ничтожные точки на огромной коричневой равнине, с юга налетел песчаный вихрь. Высокий столб нагретого воздуха, пыли и обрывков сухих листьев полетел к могилам под холмом. Казалось, он пролетит мимо, но он сменил направление и обрушился на двойной ряд могил. Подхватил оставленные Шоном цветы, высоко поднял их, измочалил стебли и широко разбросал по равнине.