– Я вас не понимаю, – мрачно сказал Шон, и Петер пожал плечами.
– Я пришлю вам счет. Предупреждаю: счет будет большой. Скажем, пятьсот гиней?
Шон откинулся на спинку стула и посмотрел на маленького адвоката.
– Скажем, пятьсот гиней, – согласился он.
– Когда вам в следующий раз понадобится защитник, рекомендую способного молодого человека по фамилии Ролл. Хамфри Ролл, – продолжал Петер.
– Вы думаете, мне опять понадобится защитник?
– С вашим парнем – понадобится, – уверенно сказал Петер.
– А вы не хотите поработать? – спросил Шон с внезапно пробудившимся интересом. – Пятьсот гиней мало?
– Деньги я могу заработать где угодно. – Петер извлек сигару изо рта и осмотрел серый пепел на ее кончике. – Запомните это имя, мистер Кортни: Хамфри Ролл. Умный парень и не слишком разборчивый.
Он пошел по проходу с тяжелым портфелем в руке. Шон встал и медленно побрел за ним. Выйдя на ступени суда, он посмотрел на площадь. В центре небольшой толпы стоял Дирк. Он смеялся, рука Арчи лежала у него на плече. До того места, где стоял Шон, донесся голос Арчи:
– Пусть никто не думает, что можно задирать Дирки – кончите с выбитыми зубами и разбитой головой. – Арчи улыбнулся так широко, что стали видны гнилые зубы. – Повторю, чтоб все слышали. Дирки мой друг, и я им горжусь.
«Только ты и гордишься», – подумал Шон. Он посмотрел на сына и увидел, каким тот стал высоким. Плечи мужчины, мускулистые руки, ни грамма жира на животе, стройные бедра, длинные ноги.
Но ему всего шестнадцать. Он еще ребенок. Может, еще выправится? И тут же Шон понял, что обманывает себя. Он вспомнил слова, которые много лет назад сказал ему друг: «Некоторые грозди вырастают на неподходящей почве, некоторые заболевают, прежде чем попасть в пресс, а другие портит беззаботный винодел. Не из всех гроздьев получается хорошее вино». «Я и есть беззаботный винодел», – подумал он.
Шон перешел через площадь.
– Ступай домой, – хрипло приказал он.
Посмотрев в ангельски красивое лицо, он понял, что больше не любит сына, и это понимание вызвало у него тошноту.
– Поздравляю, полковник. Я знал, что мы выиграем, – улыбнулся Арчи Лонгворти, и Шон взглянул на него.
– Я буду в конторе завтра в десять утра. Мне нужно с вами поговорить.
– Да, сэр! – радостно улыбнулся Арчи. Но когда он на следующий день вечерним поездом с месячной зарплатой – компенсация увольнения – уезжал из Ледибурга, он не улыбался.