Они смотрели друг на друга через всю ширину корабельного носа, и яркое солнце отбрасывало их длинные тени на грязные доски палубы. Два высоких молодых человека, оба темноволосые, сильно загоревшие на солнце, оба с большими носами Кортни – и оба сердитые. С полуюта за ними с любопытством наблюдали три араба из экипажа.
– Значит, домой не вернешься? – спросил Майкл. – Не хочешь покончить с детскими капризами?
– А тебе это зачем?
– Мне? Боже! Да я рад больше никогда тебя не видеть! В Ледибурге без тебя станет чище.
– Тогда зачем ты пришел?
– Меня попросил твой отец.
– Почему он не пришел сам?
В голосе Дирка звучала горечь.
– Он еще болен. Тяжело ранен в голову.
– Если бы я был ему нужен, он пришел бы.
– Но ведь он посылал за тобой, верно?
– Но почему он хотел, чтобы ты победил, почему остановил меня?
– Послушай, Дирк. Ты еще молод. Многого не понимаешь.
– Неужели? – Дирк запрокинул голову и презрительно рассмеялся. – О, я все отлично понимаю. Тебе лучше убраться с корабля, мы сейчас отплываем.
– Послушай, Дирк...
– Убирайся! Беги к нему – можешь получить мою долю.
– Дирк, послушай. Он сказал, что если ты откажешься вернуться, я должен отдать тебе это.
Майкл достал из кармана конверт и протянул Дирку.
– Что это?
– Не знаю. Но думаю, здесь деньги.
Дирк медленно прошел по палубе и взял конверт.
– Ничего не хочешь ему передать? – спросил Майкл и, когда Дирк отрицательно покачал головой, повернулся и спрыгнул на деревянный причал. Почти сразу на судне началась беготня – арабский экипаж поднимал якорь.
Стоя на краю причала, Майкл наблюдал, как небольшое кургузое судно плывет по водам Дурбанского залива. Майкл чувствовал зловоние трюмных вод, борта корабля были покрыты нечистотами; прикрепленный к длинному гику, единственный парус грязный и заплатанный.
Парус поймал ветер и наполнился, как живот беременной женщины. Корабль наклонился и по грязно-зеленой воде двинулся к перекату, где низкий прибой плескал ленивыми белыми волнами.
Сводные братья смотрели друг на друга через расширяющуюся полоску воды. Ни один из них не поднял руку и не улыбнулся. Дау уходила.
Лицо Дирка превратилось в крошечную коричневую точку над белым тропическим костюмом. Неожиданно послышался его голос.
– Скажи ему... – Голос гас в удалении. – Скажи ему... – Но остальное заглушили ветер и плеск волн о причал.