— Да не то чтобы очень. У меня муж погиб.
— Война, — вздохнула Мотя-Матильда. — А мой воюет. На флоте.
Они наконец выбрались на дорогу. Впереди торчала уткнувшаяся колесом в воронку трехтонка. Мотор еще постукивал.
— Это, кажется, пограничников машина. Они к нам частенько заезжали. Шофер такой усатый, — докторша завертела головой. — Куда он делся?
— Слушай, — Катя перевела дух, пытаясь удержать непомерно отяжелевшего Окуня, — ты машину водить умеешь?
— Я?! — изумилась Мотя-Матильда.
— Понятно. Давай-ка попробуем цивилизованную механизацию применить.
С машинами Катя не слишком-то дружила. В Москве водить авто считала чистым безумием. Но были когда-то и иные времена. Домик в лесу, пустынное шоссе до ближайшего городка. Один водитель на десять километров, да и тот безупречно аккуратный. Заграница, одним словом. Владела тогда будущий сержант Мезина подержанным, но тщательно ухоженным джипом-«индейцем». В университет ездила. Недолго, правда.
Сейчас, запрыгивая на продавленное, в каплях крови и осколках разбитого лобового стекла, сиденье, Катя мельком глянула на часы.
5.32. Не выдерживает сейчас 386-я. Слишком много у них парней необстрелянных, без опыта. Маршевое пополнение, недавно перебросили с Кавказа. А здесь, под непрерывным обстрелом и бомбежками, дрогнули. Попятятся на Гору и дальше, к Английскому редуту Виктория. На плечах нашей пехоты немцы взлетят на Гору, развернутся, втащат пушки. Тщетно комдив 386-й будет пытаться ударить во фланг. Последний резерв — химическая и разведрота уцепятся за гребень, но будет поздно.
Трехтонка не подвела. Правда, с коробкой передач разобраться до конца не удалось, но машина выползла из воронки. Катя выпрыгнула из кабины.
— Послушай, Мезина, кузов, кажется, минами гружен, — неуверенно сказала Мотя-Матильда.
— Ничего, поместимся.
— Так рванет же.
— Пусть уж сразу, — брякнула Катя, глядя на мучающегося Окунева.
Боец пришел в себя и даже пытался помочь женщинам поднять его в кузов.
— Ой, вы только осторожнее!
— Мы нежно-нежно, — пообещала Катя.
Нежно не получилось. Снова потерял сознание мальчишка. Его уложили среди ящиков. Груза было немного — шесть ящиков 82-миллиметровых мин, столько же с патронами.
— Я бойца перевяжу, — сказала Мотя, оценивая пропитавшуюся кровью гимнастерку раненого. Бинта среди красных лохмотьев уже не было видно.
— В госпитале. В кабину прыгай! — приказала Катя.
«ЗИС» медленно полз среди воронок. Пытаясь разобраться с проклятой коробкой передач, Катя прорычала:
— Матильда Захаровна, живо говори, куда мой Чоботко делся? Мне он позарез нужен.