— Чушь какая! Не до вас, немцы рядом. Сдайте автомобиль немедленно и отправляйтесь в тыл.
— Не могу, товарищ майор. Обязана сдать машину в 12-ю дивизию под личную роспись подполковнику Тарасову. Они наши шефы.
— Какие шефы?! Иди, сдай машину, дура, и чтобы я тебя больше не видел. Под арест пойдешь.
— За что, товарищ майор? — заканючила зарвавшаяся Катрин. — Я вас очень прошу, подскажите, как найти подполковника Тарасова. Меня же без его расписки из комсомола исключат.
— Уезжайте отсюда, девушка, — застонал майор. — 12-я уже подо Львовом должна быть. И Тарасова твоего нет.
— А где же он? Ну-у, товарищ майор, — подбавила слезности в голосе Катрин.
— Арестован Тарасов, поняла? В Камарах на дивизионной гауптвахте сидит.
— Как в Камарах?! — изумилась Катрин. — Там же немцы.
— Нет там никаких немцев! — снова зарычал майор. — Утром по крайней мере не было. А если и подойдут, вашего драгоценного Тарасова вместе с остальными арестованными эвакуируют. Нашел время самоуправством заниматься. Видно, ваших машин не дождался, принялся у семей партактива транспорт отбирать. Анархист, — майор грустно покачал головой, — а ведь лучший в корпусе артиллерист был. Уходите, девушка, я убедительно вас прошу. Не до романтических игр сейчас. Война не прогулка.
«Это уж точно», — подумала Катрин, бренча ведром и рысцой возвращаясь к машине. Вокруг валялись пустые ящики, забытые колья от палаток. Почти все штабные подразделения уже снялись. Девушка поскользнулась на луже чего-то липкого. «Вот, наверняка фильтры промывали».
Еще и замочив ноги при форсировании превратившегося в проезжую канаву ручья, Катрин выскочила к машине. Все были на ногах.
— Куда вы пропали? — нетерпеливо проговорил лейтенант. — Я все узнал. Подполковник Тарасов арестован за превышение служебных полномочий…
— И скучает на нарах в Камарах, так? — Катрин злобно затрясла ногами, пытаясь отряхнуть налипшую грязь. — Доложили?
— Нет, ждали вас. Шифровать?
Короткая радиограмма, ушедшая в штаб 34-го танкового полка, прямым текстом гласила: «Превышение должностных. „Обезьянник“ дивизии».
Ответ был получен через четыре минуты: «Приказ будет в течение часа. Зона выхода проблемная. Немедленно окажите помощь транспортом».
Катрин, стиснув зубы, глянула на лейтенанта. Любимов, вставший на цыпочки и подсвечивающий радиограмму фонариком, выглядел растерянным.
— Камары западнее Жечуба километров на шестьдесят. Наших там быть не может.
— Карту давай.
Катрин водила узким лучом фонарика по бумажному полю, испещренному знакомыми названиями. Без синих и красных стрел, отмечающих удары и контрудары приграничных сражений, карта выглядела невинно голой. Общее положение частей на утро 24 июня девушка помнила. Но эти дурацкие Камары? Крошечное местечко, в районе которого и боев-то не было. Дислоцировавшиеся там артиллерийский полк и отдельный полк связи выступили еще 21 числа. Остались ли там тыловые подразделения? Хрен его знает.