- Что? - Гарет стал похож на загнанного волка.
- Что слышал. Эти люди бежали от власти Констанция. Большинство из них скитались по пустыне как изгнанники. Зато теперь это закаленные и готовые на все солдаты. Это тигры-людоеды. Каждый стоит троих наемников. Беда и неволя укрепляют истинных мужей и наполняют их мышцы адским пламенем. Они бродили мелкими группами и требовали вождя. Я связался с ними через моих посыльных. Они собрались в оазисе и ждут команды.
- И все это без моего ведома? - в глазах Гарета появился зловещий блеск, рука нашаривала кинжал.
- Они признали мою власть. А не твою.
- И что ты наобещал этим выродкам?
- Я сказал, что волки пустыни помогут им распластать Констанция и вернуть Кауран его жителям.
- Дурак. Ты что, вождем себя вообразил?
Оба вскочили. Дьявольские огни плясали в серых зрачках Гарета, губы киммерийца тронула грозная усмешка.
- Я прикажу разодрать тебя четырьмя конями, - процедил сквозь зубы мунган.
- Кликни людей да прикажи, - сказал Конан. - Авось послушаются.
Хищно ослабившись, Гарет поднял руку и остановился - его удержала уверенность Конана.
- Выродок с западных гор, - прошипел он. - Как же ты осмелился на заговор?
- В это не было нужды, - ответил Конан. - Ты лгал, когда говорил, что люди идут к нам не из-за меня. Как раз наоборот. Они, правда, выполняют твои приказы, но сражаются за меня. Короче, двум вождям здесь не бывать, а все знают, что я сильнее тебя. Мы с ними прекрасно понимаем друг друга ведь я такой же варвар, как они.
- Но что скажет армия, когда ты прикажешь ей биться для пользы Каурана?
- Подчинится. Я обещал им караван золота из дворцовых сокровищниц. Кауран заплатит хороший выкуп за изгнание Констанция. А уж потом пойдем на Туран, как задумано. Народ подобрался жадный, им хоть с Констанцием биться, хоть с кем.
В глазах Гарета появилось осознание краха. За кровожадными мечтами о собственной империи от просмотрел то, что творилось под боком. Мелочи вдруг обрели настоящее значение. Он понял, что слова Конана - не пустая угроза. В черной кольчуге перед ним стоял подлинный предводитель зуагиров.
- Так погибни, собака! - зарычал мунган и схватился за кинжал. Но рука Конана с кошачьей быстротой метнулась вперед и кисть ее сомкнулась не предплечье Гарета. Раздался треск костей и напряженная тишина повисла в шатре. Мужи стояли лицом к лицу, неподвижные, точно статуи. Капли пота выступили на лбу Гарета.
Конан засмеялся, но кулака не разжал.
- Неужели ты выдержишь это, Гарет?
Улыбка все еще бродила по лицу Конана. Мышцы его заиграли, сплетаясь в ременные узлы, а могучие пальцы вонзились в дрожащую руку мунгана. Послышался хруст трущихся друг об дружку костей и лицо Гарета стало серым как пепел. Из прикушенных губ брызнула кровь - но он не издал ни звука.