Но скандала не вышло. Вышел Гена.
Дико красивый, заспанный, но счастливо улыбающийся, как улыбаются люди, обретшие наконец-то смысл существования, Гена с любовью посмотрел на жену и тещу.
— Здравствуйте, милые женщины, — сказал он.
Только теперь Татьяна Константиновна увидела, что рубашка на Гене почти прозрачная. Причем не по причине природной прозрачности материи. Это была не импортная сорочка, а советская кондовая рубаха семидесятого года выпуска, с широченным воротом, только застиранная до полной прозрачности. Плотные льняные волокна истерлись за тридцать лет перманентной эксплуатации вышеназванного предмета одежды. Кроме всего прочего, рубаха была заштопана в самых неожиданных местах самым неожиданным способом, и все пуговицы, кроме двух верхних, отсутствовавших напрочь, были друг другу даже не дальними родственниками, а, скорее, кровными врагами.
Гена обратил внимание, что теща разглядывает его внешний вид как бы даже излишне подробно, и смутился. Спросил:
— Что-нибудь не так, мама?..
— Да нет, Гена, все хорошо, здравствуй. Садитесь, ребята, сейчас завтракать будем.
Ребята уселись, Татьяна Константиновна подала каждому по неглубокой тарелке с омлетом, разлила по стаканам шиповниковый чай и села завтракать сама.
Обещанного три года ждут. Именно поэтому после завтрака Татьяна Константиновна не стала проводить обещанный вчера вечером брифинг на тему «Как жить будете», а нагрузила детей работой по дому, а сама пошла утрясать возникшую жилищную проблему по знакомым.
На это она потратила времени раза в три больше, чем предполагала: ввиду аварии на АТС, Татьяне Константиновне пришлось лично обходить всех знакомых, так или иначе владеющих недвижимым капиталом, но все знакомые жили как-то некомпактно, поэтому нужно было ездить то в Южную слободу, то в обратно в Северную, на которые Заря и делилась. А автобусы ходили худо. Объяснялась транспортная аномалия очень просто. Еще неделю назад в Заре стояла довольно мягкая погода, не ниже пяти градусов. Водители автобусного парка поддались на провокацию природы и однажды, понадеявшись на русский авось, не слили воду.
На следующий день после рокового проступка ударило под минус тридцать. И ровно у половины автобусов порвало радиаторы.
Именно поэтому Татьяне Константиновне пришлось шляться по Заре почти до вечера, но труд ее был вознагражден: одна из ее старых товарок как раз распрощалась с постояльцами, отбывшими в родной Узбекистан.
Забронировав запасной аэродром для своих квартирантов, Татьяна Константиновна пришла к ним (точнее, к себе, ибо фактически квартира Аниной бабушки принадлежала Татьяне Константиновне) домой и предложила довольно удобный для них вариант. Что и говорить, удаленность от рынка имела значение для торгашей, а квартирка, которую Татьяна Константиновна отыскала, была от него буквально в ста метрах, и стоимость постоя тоже оказалась невелика.