— Да. Тогда я не понимала, что вы неотделимы от этого места. Оно до сих пор больше принадлежит вам, чем мне.
— Не говорите так, — отрезал Витторио, поднимаясь.
— Почему? Ведь это чистая правда.
— Я сказал, прекратите! — крикнул мужчина. — Вы действительно настолько глупы, что…
Резко замолчав, он вышел, оставив Эйнджел проклинать саму себя.
Эйнджел уже успела заметить, что Витторио имеет привычку избегать ее после каждого их сближения. Поэтому она не удивилась, когда на следующее утро Берта сообщила ей, что Витторио уехал на несколько дней заниматься поисками новых рынков сбыта.
Он мог бы поговорить с ней лично, но предпочел передать сообщение через Берту. Витторио избегал ее, и, возможно, был прав. То, что происходило между ними, пугало Эйнджел. Хотя ни один из них не признался бы в этом, их влекло друг к другу, и внезапно вспыхивающая вражда только усиливала это влечение.
В жизни Эйнджел было слишком мало любви. Когда-то ей казалось, что она любила Гэвина, но, расставшись с ним, она недолго плакала. Джо ей нравился, пока не вызвал у нее отвращения своим поведением. Он был эгоистичным любовником и требовал от нее вознаграждения за каждую скупую ласку. В результате ее сердце и тело охладели к нему. Эйнджел забыла, когда в последний раз она испытывала желание, и думала, что больше никогда его не познает.
Но Витторио пробудил к жизни ее сердце и тело, как никто и никогда. Он постоянно занимал ее мысли, ее душа тянулась к нему, ей нравилось тайком наблюдать за ним.
Но к удовольствию примешивался страх. Почему из всех мужчин я выбрала именно его, думала Эйнджел. Он не был элегантным светским львом, готовым пасть к ее ногам, как многие другие. Так почему же она променяла их на этого нелюдимого брюзгу?
— Как я это допустила? Почему именно он? Обнаружив, что Берта тревожно смотрит на нее, Эйнджел поняла, что, должно быть, разговаривала сама с собой. К счастью, экономка плохо понимала по-английски.
В течение нескольких дней они с Бертой приводили в порядок комнаты на первом этаже. Сэм и его компаньоны должны были скоро приехать, и Эйнджел все объяснила Берте. Та отнеслась к этому с пониманием.
— Бедный старик, — сказала она. — Я стану готовить для него особые блюда.
В назначенный день Эйнджел собралась сама ехать в аэропорт, но у ее машины заглох двигатель, и она безуспешно пыталась его оживить. Берта насмешливо наблюдала за усилиями хозяйки, словно сомневаясь, что эта развалюха вообще может ездить. Но в следующее мгновение она улыбнулась и радостно воскликнула:
— Там!
Оглянувшись, Эйнджел увидела выезжающую из-за поворота машину Витторио.