Зато его собутыльники быстро опьянели. Вот один из них — рыжий, с бельмом на глазу — уронил голову на стол, другой принялся крутить шеей, будто стараясь отогнать от себя какое-то наваждение.
Василий незаметно раскрыл под столом чемоданчик и вынул молоток.
Когда и второй полицейский стал клевать носом, Ворчук вытащил из-под стола молоток и изо всех сил ударил по затылку сначала одного охранника, а потом другого.
Через минуту он уже отодвигал засов камеры, где находился Лещевский.
— Быстро выходите! — шепнул он в темноту.
Высокий, сутуловатый человек, пошатываясь, вышел в коридор. Он никак не мог понять, почему какой-то неизвестный сует ему в руки пистолет.
— Живее! — прикрикнул на него Ворчук. — За мной! — И, не оглядываясь, кинулся к другим камерам.
Люди выходили в коридор неуверенно, щурясь от света и испуганно озираясь. Но теперь уже Ворчуну помогал худенький, избитый паренек, который был в одной камере с Лещевским.
Отперев все замки, трое (Лещевский тоже пришел в себя) кинулись в комнату все еще лежавших на полу полицаев и забрали их оружие. Лещевский и его сосед остались на лестнице, а Ворчук спустился вниз в дежурку. Из-за закрытой двери доносилось пьяное, нестройное пение.
Ворчук рванул дверь и захлопнул ее за собой.
— Руки вверх!
За столом сидели теперь только двое гестаповцев.
Завидев слесаря с пистолетом, толстый охранник пригнув голову, метнулся к Ворчуку. Василий дважды нажал спуск. Зазвенели стекла. Гитлеровец, будто споткнувшись, растянулся на полу. Второй тоже рванулся с места, но две пули сделали свое дело.
Василий снова взялся было за ручку двери, но задержался. Ведь охранников в первый раз было трое?
Где же третий? И прежде чем слесарь успел что-либо сообразить, за дверью послышались нетвердые шаги.
Видимо, тот, третий, за чем-то вышел и теперь возвращался, услышав выстрелы. Раздумывать было некогда.
Спрятав пистолет за спиной, Василий выскочил в коридор, охранник, пошатываясь, шел ему навстречу, держа руку в оттопыренном кармане. Он что-то пытался сказать, но язык не повиновался ему.
Василий не стал медлить и выстрелил прямо в красное, что-то бессмысленно орущее лицо.
Тем временем заключенные вышли из камер и спустились вниз. Решено было, что они будут выходить из тюрьмы группами. В первой пойдут Ворчук, Лещевский и худенький паренек…
В то время как в тюрьме происходили описанные выше события, Столяров, Колос и Готвальд сидели в "мерседесе", нетерпеливо посматривая на часы. Ворота тюрьмы должны были давным-давно распахнуться.
Но время шло — тюрьма молчала. И вдруг произошло нечто, заставившее всех троих похолодеть.