— Вот что, Крюков, — словно откуда-то издалека донесся до него голос переводчика, — мы знаем о вас все. Слышите? Все!
Это было не совсем так. Штроп не знал о Крюкове ничего, кроме того, что он коммунист. Отдавая приказ об аресте, Штроп не очень-то надеялся на успех допроса. Но едва главный следователь увидел, как перепуган арестованный, сразу понял, что перед ним „нестойкий человеческий материал“, И вызвал своего сотрудника по кличке Клещ — громадного эсэсовца с огромными кулачищами, один вид которого действовал на подследственных устрашающе. Штроп считал себя недурным психологом.
Крюков молчал, по-прежнему лязгая зубами.
— Ну? Будете говорить?
Крюков молчал. Штроп усмехнулся.
— Понятно. Хотите разыграть из себя жертву? Зря, зря стараетесь, Крюков. Никому не нужна ваша жертва. Вас ждет виселица, Крюков… Если вы, конечно, будете упорствовать. Подумайте хорошенько, у вас есть еще время спасти свою жизнь. Для этого вам нужно только честно во всем признаться.
„Как поступить? — лихорадочно думал Крюков. — Надо было в горкоме сразу настойчиво отказаться.
Ведь я не гожусь в подпольщики“.
— Итак, я жду, — резко проговорил Штроп и, видя, что Крюков молчит, снова дал знак Клещу.
Борис вскочил со стула.
— Нет, нет, не надо! — закричал он, закрывая лицо.
— Это почему же? — с издевкой полюбопытствовал Штроп. — Может, вы образумились?..
„Все это бесполезно, — проносилось в голове у Крюкова, — все бессмысленно. Они же все знают, а сила за ними“. — И вслух произнес:
— Да, да… Я скажу. Я все скажу, как есть.
— Очень хорошо. — Штроп удовлетворенно откинулся на спинку стула. — Так с какой целью вас оставили в городе?
— Ко мне должен прийти кто-то из подполья.
Кто — не знаю. Подпольщики готовят склад продовольствия и оружия.
— Склад оружия? И вы знаете, где этот склад?
— Еще нет. Этот человек мне и скажет.
Штроп переглянулся с Клещом.
— Кого вы знаете еще из оставленных в городе?
— Никого. Я никого не знаю…
— Лжете, Крюков! Вы должны назвать…
— Я не…
Штроп сделал знак Клещу.
Избитого Крюкова отнесли в камеру.
Крюков лгал. Он знал имена трех подпольщиков, которые готовили склад в лесу. Их он встречал в городе еще до оккупации, как только поступил на работу в парикмахерскую. Он знал даже адрес одного из них — завхоза горисполкома. Однако при немцах Крюков не встречал никого из них и с ужасом ждал, что кто-нибудь из них наведается к нему и поручит ему какое-нибудь дело. На первом допросе Борис не решился назвать знакомые имена, понимая, что если он проговорится, то подпольщиков ждет смерть.
На втором допросе после очередного избиения Крюков был сломлен.