Он усмехнулся.
— Нет, никакой я не командир. И даже не военный. Я обыкновенный шофер. Понимаешь, шофер. Гражданский.
Она, казалось, была разочарована. Затем скосила глаза на его забинтованную ногу. Он перехватил этот взгляд.
— Ах да… — Алексей уставился на грязный комок бинтов, снова попробовал пошевелить чужой, непослушной ногой и, поморщившись, объяснил: — Под обстрел, понимаешь, попал. Грузовик мой в щепки. А меня осколком клюнуло. А ты как здесь очутилась?
— Мы с мамой назад возвращаемся к бате. Он с нами не мог пойти. Он у нас инвалид. А мы хотели эвакуироваться, да не успели. Они как начали дорогу бомбить, а потом танки ихние впереди появились. Мы в лес — и врассыпную. А сейчас до дому добираемся.
Я по воду пошла…
— И много вас там?
— Было много. Да все разбрелись.
Прислушиваясь к приглушенному стуку колес и храпу лошадей, Алексей лихорадочно соображал: «Может быть, выйти сейчас вместе с девчушкой на дорогу, смешаться с беженцами? Но ведь девочка говорит, все разбрелись… Так легко на глаза попасться. Обнаружат. Начнутся расспросы, кто да что…»
— Пойдемте с нами. Я вам помогу. Мы ведь живем в Юшкове.
Алексей не знал, что сказать. Словно отдаленные раскаты грома, доносился гул канонады. Прикинул в уме: «Совсем недавно был со своими, километров двадцать пять, а теперь вот отделен от них широкой полосой фронта. Человек на льдине, куда-то меня прибьет?»
— Ну вот что, — сказал Алексей. — Сейчас возвращайся вместе со всеми домой. А как стемнеет, приходи к дубу, к тому, что на развилке дорог. Знаешь?
— Еще бы!
— Так вот. Там я буду тебя ждать. Придешь?
— Приду.
— Матери и отцу не говори. Да и соседям тоже.
Она понимающе кивнула головой. Брови ее озабоченно сдвинулись.
— Как тебя зовут?
— Аня.
— А меня Алексей. Алексей…
Аня решительно встала и скрылась в кустарнике.
Еще засветло Алексей изготовил из сухой ветки ольхи костыль, а когда начало смеркаться, царапая руки и лицо о кустарник, дополз до опушки. К дубу на перекрестке надо было добираться через поле выжженной ржи. Алексей постоял, прислушиваясь. Справа по шоссе, километрах в двух от леса, гудели машины.
Алексей уловил треск мотоциклов, обрывки веселой песни.
Вскоре показались контуры массивных крытых грузовиков. Какая-то, видимо тыловая, немецкая часть двигалась по шоссе в город.
Колонна текла ревущим потоком. Вот он, враг.
Движется по нашей земле, деловито, неторопливо, властно. Грохочет сотней моторов и распевает беззаботные песни. А он, Алексей, должен ползать, скрываться, стать незаметным.
При свете гаснущей зари Алексей различил темные зигзаги траншей. Он опустился в пыльную пахнущую траву и снова пополз…