Алексей беспрепятственно вошел внутрь. Там было темно и прохладно. После яркого солнечного света он долго не мог ничего рассмотреть. В ноздри ему ударил горьковато-кислый запах сырой штукатурки — костел, видимо, недавно побелили.
Гулко разносилось нестройное, разноголосое пение прихожан, бормотанье ксендза. Лицо его как бы растворилось в сумраке — белел только широкий воротник.
Алексей встал у входа, принял позу молящегося и стал украдкой осматривать, скользя взглядом по затылкам и спинам. Перед ним розовела лысина немецкого офицера. Когда офицер склонялся в поклоне, поскрипывала портупея. Рядом с Алексеем вздыхала и вытирала слезы высокая старушка в черном;.
Приглядевшись в темноте к сидевшим на скамейках, разведчик увидел слева знакомый четкий профиль. Готвальд, видимо, почувствовал на себе пристальный взгляд Алексея, обернулся. Глаза их встретились.
Валентин еле заметно двинул подбородком: подходи, мол, поближе.
В левом приделе, перед статуей богородицы с младенцем, горело с полдюжины свечей. От одной из них Алексей зажег свою, приклеил ее у основания статуи и, подняв глаза на каменное, бесстрастное лицо богородицы, неловко осенил себя католическим знаменьем.
"Должно быть, я выгляжу со стороны вполне лояльным гражданином, посещая храм, ставлю свечки святой деве", — вновь усмехнулся Алексей.
Между тем хор смолк. Ксендз скрылся за занавесом. Толпа стала редеть. На каменных плитах застыли в земном поклоне несколько старческих фигур.
Готвальд прошел мимо Алексея, не поворачивая головы, шепнул:
— Иди за мной.
У опустевшего клироса он скрылся за какой-то низенькой дверью. Алексей оглянулся — в костеле осталось с полдюжины молящихся — и двинулся по направлению к дверце.
В маленькой комнатке с низким сводчатым потолком Готвальд был один.
— Нечего сказать, нашел подходящее место, — Алексеи пожал Готвальду руку.
— Вполне подходящее. Мой начальник очень набожный, требует, чтобы мы посещали церковь Я назвался католиком и теперь по воскресеньям смогу приходить сюда.
— Ты думаешь, здесь безопасно?
— Вполне. Ксендз мой дальний родственник — мать у меня наполовину полька. К тому же ты пришел, чтобы загнать мне крупную партию табака. Ты спекулянт, человек солидный и, если кто войдет, держи себя соответственно. Правда, глядя на тебя, — смеясь, добавил Валентин, — не скажешь, что дела у тебя идут блестяще.
— Я только начинающий, — в тон ему сказал Алексеи, — подожди, у меня будет котелок на голове, манишка, сигара во рту и… что там еще полагается иметь солидному предпринимателю?
Валентин машинально достал пачку сигарет.