1) Ненасытное влечение к половым удовлетворениям.
Екатерина боялась пустоты, как и природа, советам которой она следовала всю свою жизнь.
В то время, как бабник Орлов женился на молоденькой родственнице, в которую влюбился до безумия, а Потемкин стал только сотрудником и поверенным Екатерины в ее любовных делах, – сама императрица, почти совсем уже старая, стремилась отогнать от себя припадки меланхолии, пытаясь удержать ускользающую молодость и страсти при помощи молодежи, которая была вокруг нее.
Она стала жадной до вечно новой смены молодых фаворитов. Но кто говорит о старости, когда она каким-то чудом, умела давать иллюзию молодости? Посмотрите в лесу на дряблые дубы – их спутанные корни вылезают из земли, но весною они все же покрываются зеленой листвой, сидящей клочками; поднимите голову кверху, к зеленой вершине: ветерок пробегает по листочкам более нежным, Чем листва на окружающем лозняке.
Завадовский, хорват Зорич, Корсаков, гвардеец, певший тенором; нежный и верный Ланской, шпион Архаров, «белый арап» Ермолов, Мамонов и Зубов следовали один за одним, отдавая ей расцвет своей юности. Случай выдвигает их, каприз бросает, как лимон, выжатый опытными руками.
Но каждый раз Екатерина все сызнова вносила в новую связь надежды и неизменную веселость. Однако, как только ее желание было насыщено, – она пыталась найти в другом месте что-либо, могущее вдохнуть новую страсть в ее одряхлевшем теле. Свежего рта, черных очей или матовой кожи было достаточно, чтобы сызнова разжечь в ней желание.
– Раз прерван магнетический ток, – надо найти новый аккумулятор, – такого мнения придерживалась Екатерина.
– Вчера я любила его, сегодня не люблю больше.
Но она была уверена всегда в том, что сама любила искренно.
Тем, кто только разъезжает в карете, для кого дворец является тюрьмой, будь даже из мрамора, яшмы, серебра и малахита, к кому приближаются только с комплиментом на устах, кадя вечным фимиамом лести, тем простительно иметь подобные иллюзии. Екатерина не была помешана на любви, в ней жила вечно женственная, вечно юная и неумирающая жажда любить и быть любимой. Она не разбиралась в искусстве, не была чуткой к художественным достоинствам. Ее просто привлекала красота в любых видах. Хотя у нее не было утонченного вкуса, но она покупала картины, книги, камеи, с неимоверной страстью собирала целые коллекции. Как капитан, чувствующий себя на корабле владыкой волн, гордо взирает вдаль – так Екатерина часто ходила вокруг своих сокровищ, глядя на них, но не замечая их достоинств. Художники были для нее просто орудиями для выполнения ее прихотей, философы – по ее мнению – были живой газетой, любовники – развлечением. Она властвовала над всем, так как сама не привязывалась ни к чему, кроме огромной, нетронутой почти страны, с которой она связала свое имя.