Сашка поднялся на чердак. В щель под дверью пробивался свет. Он постучал. Открыл ему Афанасий. За спиной у Афанасия на табуретке сидел Макс и ковырял отверткой в шнеппере. Родион качался в гамаке и требовал у Макса перестать в него целиться.
– Ат… отстань! Он ры-разряжен! – заикался Макс.
– У тебя тетива натянута. Хочешь в меня отверткой пальнуть? Мне много не надо, я человек маленький… А тебе чего?
Сашка ответил, что пришел к Улу и принес список.
– Ул там! – Афанасий ткнул пальцем в темноту, где точкой горела электрическая лампочка.
Сашка пошел по чердаку, то и дело на что-то налетая. В грудь ему уткнулся крылатый скелет пега. Обогнув его, Сашка увидел Ула, который головой вниз, как летучая мышь, висел на балке и смотрел на него.
– Принес? Давай! – Ул протянул за списком руку и, не глядя, бросил его на гамак. – Тут от всех один?
– Ну, кроме девчонок и Влада Ганича. Он свой завтра принесет, – сказал Сашка.
Ему было непривычно говорить с человеком, чье лицо он видел перевернутым. Ул это, видимо, понял. Он раскачался на балке и с удивительной ловкостью упал, не страхуясь руками. Перекатился и вскочил.
– Не доверяет, значит? – поинтересовался он.
– Ну не то, чтобы не доверяет. Он у него на четырех страницах… пока… – сказал Сашка.
Ул усмехнулся.
– А вы-то сами уложились?
Сашка начал что-то отвечать.
– Короче, их так много, что их как бы нет! – догадался Ул и, не притворяясь избыточно вежливым, выпроводил Сашку за дверь.
– Спокойной ночи! – щеколда защелкнулась со звуком винтовочного затвора.
Афанасий стоял рядом с Улом и с ним вместе слушал, как Сашка грохочет по железной лестнице вниз.
– Неплохой вроде парень, – сказал он.
Ул кивнул.
– Возможно, и неплохой. Узнаем после первого нырка.
Родион снял нерпь и прошивал ее обтрепавшийся край суровой ниткой. Вместо наперстка он проталкивал иглу пятирублевой монетой. Драконья кожа была очень толстой.
– По мне, так после второго, – буркнул он. – Первый нырок показывает, устоял ли ты перед закладкой. А второй просто голая проверка на вшивость. Новизны уже нет, дурь повыжало, романтика сдохла, все болит, а надо впираться на пега и нырять.
– Кстати, слышали новость: Витяра отказался от нырков, – вспомнил Ул.
– Кто, Оттыдуся отказался? Он же неплохо н-нырял! Каждый раз чего-нибудь в-вытаскивал! – не поверил Макс.
– Кавалерия сказала: отказался и все. Правилами ШНыра это не запрещено. Ему даже не будут задавать вопросов, почему он это сделал. Он принял решение, – заметил Ул.
Родион поскреб колючую щеку.
– Чего-то многие отказываются. Платоша тоже недавно отказался. Гнилые какие-то эти средние шныры, – сказал он недовольно.