— Садись, бука… Мне с тобой посоветоваться надо… Садись же!
Присев к столу, Батурин стал нехотя жевать.
— Если разговор деловой, лучше отложить.
— Да нет, Николай… Мне интересно знать, что ты думаешь об Ожникове?
— Не хочу я о нем думать.
— Я вот почему спросил… — Донсков коротко рассказал о недавнем разговоре с Ожниковым.
— Договоримся: Степана больше не трогать. Не пьет. Жена с ребятишками вернулась. Работает, как в прежние времена… А что там про отца? — заинтересовался Батурин.
Когда Донсков рассказал все, Батурин долго молчал.
— Ожников — деловой человек, — наконец вымолвил он. — Пробивной. Не подхалим. Знает себе цену. Все отношения строит на принципе: кто и насколько может быть ему полезен, кого и как можно использовать. Ласковый и безжалостный.
— Выводы от плохого настроения или?..
— Опыт жизни, Владимир. И не только моей.
— Значит, ты не доверяешь Ожникову?
— Нет оснований… Только чувство. Больше того — я ему благодарен.
— Выручил в чем-то серьезном?
— Вчера он меня предостерег от совершения огромной глупости. Люди видят! Я ждал, кто мне скажет об этом первым. Сказал он. А должен был сказать ты!
— Поясни, Николай.
— Не надо, Володя! Узелок уже развязан.
— О Наташе?
— Сегодня, когда она принесла эту лису, я ей сказал все.
— Что, что ты ей брякнул, старый осел? — вскинулся Донсков. — Какие несуразицы слетели с твоего языка? Говори, какую дулю ты ей преподнес в день своего рождения?
— День рождения… Он-то и напомнил мне, что я уже давно не мальчик! — Батурин улыбнулся грустно. Ковырнул вилкой лосося. Осторожно положил вилку на край тарелки. — Володя, ты назвал меня старым ослом. Правильно. То же самое выложил и Ожников, только в более деликатной форме» В последнее время наши отношения с Натальей грозили зайти слишком далеко. Они стали серьезными… Мне казалось, что пришла неожиданная… Не хочу говорить эти слова! Слюни. Сентиментальность… Ты все видел и должен был предупредить меня от опрометчивого шага.
— Что сказал тебе Ожников?
— Открыл глаза… Наталья с Антошей Богунцом собрались ехать в Крым или еще куда-то… Я у нее запасной вариант. Антон — бабник, ненадежен. Девушка уже перезрела, ей надо спешить, искать благоустроенный аэродром для посадки на всю жизнь.
— Чьими словами говоришь?
— Своими. От Ожникова только факты.
— Эти же слова услышала от тебя Наташа сегодня?
— Только правду. Я для нее стар. Не собираюсь иметь семью. Не верю женщинам. Не могу любить.
— Ну и чушь! Говорил — верил?
— А почему нет? Разве мне чуждо человеческое? Разве урок личной жизни можно выразить лозунгами? Лично к себе полезно быть и грубым, и жестким. Очень полезно иногда подержать себя за шиворот.