Многие преступники сдаются в подобной ситуации.
А некоторые нет. Они либо впадают в панику, либо из последних сил хватаются за безумную идею, что смогут пробиться сквозь кордон из дюжины вооруженных полицейских. Райм уже успел рассказать о мотиве, который двигал Дунканом. И Амелия прекрасно понимала, что такие люди, как правило, не сдаются.
Амелия находилась у бокового выхода вместе с одной из групп Боба Хауманна, а Бейкер и Пуласки оставались выше по улице у командного пункта вместе с самим Хауманном.
В наушники она услышала голос командира:
— Оборудование для проникновения в здание готово… Руководители групп, сообщите о готовности.
Командиры групп «А», «В», «С» рапортовали о готовности. Раздался хриплый голос Хауманна:
— Начинаю отсчет… Пять, четыре, три, два, один.
Три оглушительных взрыва одновременно выбили все двери. Вокруг включились сирены автомобилей, в ближайших зданиях зазвенели окна. Полицейские ринулись внутрь.
Сразу же стало ясно, что их беспокойство относительно возможных укреплений и ловушек внутри не оправдалось. Но и успешным в полном смысле слова штурм назвать было нельзя, так как после обыска церкви они пришли к выводу, что Часовщик либо невиданный счастливчик, либо снова каким-то загадочным образом предчувствовал их приход. В здании его не было.
* * *
— Рон, проверь здесь.
Амелия стояла на пороге крошечной кладовой в верхней части церкви.
— Странное местечко, — откликнулся молодой полицейский.
Они смотрели на ряд луноликих часов, выстроившихся вдоль каменной стены. Лица взирали на вошедших с загадочным выражением, не совсем с улыбкой, не совсем со злобой, а так, словно они в точности знали, сколько времени отмерено вашей жизни, и с удовольствием отсчитывали ее мгновения вплоть до самого последнего.
Все они громко тикали. От этого звука нервы Амелии напряглись до предела.
Она насчитала пять часов. Значит, одни он забрал с собой.
«Сжечь ее…»
Пуласки тем временем уже надевал свой «Тайвек» и пристегивал «глок» поверх комбинезона. Они с Амелией поделили между собой помещение церкви: она собиралась провести осмотр той его части, где, как им было известно, жили оба мужчины; а Рон должен был заняться первым этажом.
Он кивнул, с опаской всматриваясь в темные проходы и в тени, грозно нависавшие в них. В прошлом году он пережил тяжелую травму черепа, и его руководитель хотел снять его с активной службы и усадить за бумажную работу. Сколько усилий приложил Рон, чтобы восстановиться, решив ни при каких обстоятельствах не позволить начальству вывести его из оперативной работы. Но Амелия знала: иногда его одолевают иррациональные страхи. Она читала у него в глазах сомнение относительно каждого своего следующего шага. И несмотря на то что решимость Рона всегда побеждала, были полицейские, которые отказывались ехать с ним на задание из-за этой его особенности. Амелия же предпочитала работать с теми, кто смело смотрел в лицо своим страхам, а не делал вид, что их не существует. Именно таких людей она считала по-настоящему мужественными.