Оба восхитительных букета теперь представляли собой смертоносные бомбы — в них содержалось достаточно взрывчатки, чтобы стереть с лица земли весь зал со всеми присутствующими.
* * *
Напряжение в лаборатории Райма нарастало.
Все, за исключением Пуласки, отправленного Раймом с поручением, не сводили глаз с криминалиста, который, в свою очередь, уставился на схемы, окружавшие его, подобно батальонам, ожидающим приказаний командующего.
— Остается еще очень много вопросов, — заметил Селлитто. — Ты ведь должен понимать, что произойдет, если мы нажмем эту кнопку.
Райм бросил взгляд на Амелию Сакс.
— А ты что думаешь? — спросил он.
Она поджала губы.
— Не думаю, что у нас есть выбор. Я говорю — да.
— О черт! — воскликнул Селлитто.
— Звони! — решительно произнес Райм, обращаясь к толстяку лейтенанту.
Лон Селлитто набрал мало кому известный номер, соединивший его напрямую с телефоном на рабочем столе мэра Нью-Йорка.
* * *
Стоя в конференц-зале управления строительства, постепенно наполнявшемся военнослужащими и гостями, Чарлз Хейл почувствовал виброзвонок своего телефона. Он извлек его из кармана и взглянул на текстовое сообщение. Его направила Шарлотта Аллертон.
«Только что услышала в новостях: Федеральное авиационное агентство отменило все рейсы в аэропортах. Поезда остановлены. Специальное подразделение направлено в офис НИСИТа, проверяют атомные часы США. Все идет, как запланировано. Да благословит нас Бог».
Великолепно, подумал Чарлз. В полиции поверили в «усложнение» относительно Дельфийского механизма и в его замысел взломать компьютерную систему, управлявшую главными цезиевыми часами страны.
Хейл сделал шаг назад, оглядел комнату, и на его лице появилось удовлетворенное выражение. Затем он вышел из зала и на лифте спустился в главный вестибюль. Он вышел на улицу, обратив внимание на несколько лимузинов, прибывших к управлению с высочайшими мерами безопасности. Хейл прошел в толпу, собравшуюся на противоположной стороне от бетонных кордонов. Некоторые из стоявших там размахивали флагами, некоторые аплодировали.
Хейл бросил взгляд на протестующих. В основном неряшливая молодежь, стареющие хиппи, революционно настроенные университетские преподаватели с супругами. В руках у них были плакаты, и они что-то скандировали, но что, Хейл так и не смог разобрать. Хотя суть их выкриков была очевидна: недовольство внешней политикой Соединенных Штатов.
— Подождите чуть-чуть, — шепотом произнес он. — Может быть, и ваши усилия не пройдут даром.