Скоро придет Джеральд Дункан. Он заберет остаток своего гонорара и тоже уедет из города. Шарлотта задумалась: а может быть, им и его удастся привлечь к борьбе. Она беседовала с ним на эту тему, но он остался равнодушен, хотя и заверил, что всегда с радостью готов помочь, если перед ними встанут новые чрезвычайно сложные задачи и если его удовлетворит сумма гонорара.
Стук в дверь.
Дункан пришел вовремя.
Смеясь, Шарлотта проследовала к двери и распахнула ее.
— Вы герой! Я…
Восклицание оборвалось на полуслове, улыбка исчезла. Полицейский в черном шлеме и боевой форме ворвался в комнату, оттолкнув ее в сторону. За ним следовала Амелия Сакс с искаженным злобой лицом, держа в руке большой черный пистолет и пристально оглядывая помещение.
За ней в номер влетело еще полдюжины полицейских.
— Полиция! Всем стоять!
— О Боже, нет! — воскликнула Шарлотта. Она отшатнулась и успела отступить всего на шаг, прежде чем ей скрутили руки.
* * *
У находившегося в спальне Бада Аллертона от ужаса перехватило дыхание, когда он услышал вопли жены и топот ног. Он захлопнул дверь, запер ее, вытащил из чемодана автомат, вставил магазин.
— Нет! — крикнула его падчерица, выронив книгу и бросившись к двери.
— Тихо! — злобно процедил он сквозь зубы и схватил ее за руку. Она закричала еще громче. Он швырнул ее на кровать, и, ударившись головой о стену, девочка затихла. Баду никогда не нравилась падчерица, ее отношение к нему и к миру в целом, ее сарказм и бунтарство. Дети рождаются, чтобы повиноваться — в особенности девочки, — а если они не желают покоряться, то должны терпеть наказания.
Он подошел к двери и прислушался. Судя по звукам, в главной комнате их номера находилось где-то около дюжины полицейских. У Аллертона было не слишком много времени для молитвы. Однако в этой ситуации он не мог обойтись без нее.
«Мой Господь и Спаситель Иисус Христос, спасибо Тебе зато, что Ты прославил нас, истинно верных Тебе. Пожалуйста, дай мне силы достойно завершить мою земную жизнь и ускорь мое возвращение к Тебе. И позволь мне отправить в ад как можно больше тех, кто пришел сюда, чтобы противостоять воле Твоей».
В обойме у него было пятнадцать патронов. Он сможет забрать с собой очень многих, если у него хватит выдержки и Господь даст ему сил не чувствовать боль от ран, которые он неизбежно получит. Но они, конечно, намного превосходят его по своим возможностям. Необходимо в чем-то обойти их.
Бад повернулся к своей плачущей падчерице. Девчонка сидела на кровати и всхлипывала, держась за окровавленную голову. Аллертон добавил к своей молитве коду, которая, как он считал, должна в данных обстоятельствах придать его обращению к Богу возвышенную человеколюбивую тональность.