— Здорово ночевали, бабуня?
Голова старухи дернулась, сощурились слезливые глаза, осматривая подошедших.
— Откель, соколики, взялись-та, — внятно прошамкала он и испуганно огляделась кругом.
— Не бойсь, бабуня, свои мы, — весело проговорил Николай.
— Хто вас знает, чьи вы свои, много люда разнова шляется по лесам, надысь и стреляли в меня, еле ноги унесла. Глуховата я, гри разборчивей, милок.
— Да нам бы поджиться чё, насчет еды, фронт догоняем, никак не угонимся… Подскажи, бабунь, может, где деревенька рядом аль кордон лесника. Хлебушка бы аль картох с ведро.
— У меня-т самой нет ниче… а вот тут невдалече на реке мельничка… В ей мельник рыжой… Он прибытный мужичонка… Хозяин… Никака власть ево не берет… у нево и просите милостыню… Ступайте, ступайте.
— Бабунь, дай косануть разок, руки чешутся… небось козу содержишь и неслух она у тебя?
— Козу, треклятую, аж по крышам лазит, леший её побери… — старуха отступилась от Николая, цепко прижимая косовище к себе, — не дам, соколик, косу… тут камнёв полно в траве. Загубишь, а где иё потом взять, косу-то, война… Идите… Я сама…
По указанному старухой пути, они выбрались к старой водяной мельнице. Дорога к ней уже заросла травой и мелкими кустами. Колесо лопастое изветшало, да и запруда из бревен сочилась по пазам. Они подкрались к небольшому домику мельника и увидели подпертую колом дверь. Оставив Николая наблюдать, Окаемов вошел в избенку и огляделся. Деревянная кровать в углу застлана тулупами и рваными дерюгами, в головах грязная подушка. Закопченная печь и нехитрый скарб, посуда; глиняные чашки и плошки, потемневшие от времени, обгрызенные деревянные ложки. На всем слой пыли. Тяжелый дух затхлости. От Окаемова не ускользнуло, что иконы в избенке не было, видимо, боялся мельник борцов за атеизм и за новую жизнь. Он заглянул в печь, пошарил в углу, заваленном тряпьем, ничего съестного тут не нашел. Походило на то, что жилье брошено и мельник переселился куда-то или ушел в деревню на житье. Вместе с Николаем они зашли в мельничку и с трудом нагребли по сусекам и вокруг жернова несколько пригоршней старой муки. Тут же на полочке отыскали большой ком каменной соли.
- Не густо, — пробормотал Николай и вдруг решительно вышел к запруде, — вроде бабка намекнула, что немцев тута нет поблизости?
— Похоже, так, раз послала сюда…
— Отойди за угол мельницы, я тут кое-че сообразил.
— Что ты собираешься делать?
- Отойди, не бойся, у меня их все равно две, одной хватит. Отойди! — Он неожиданно для Окаемова выхватил из кармана лимонку, рванул кольцо и швырнул ее в пруд, недалеко от плотины. Толкнул Окаемова за мельницу и радостно промолвил: — Насчет рыбы разведаем… могёт быть.