Мерсер громко фыркнул и отпил бренди, смакуя жгучую жидкость, медленно стекающую в горло.
Как он дошел до того, что называет Зоэ сокровищем? Скорее она бедствие, неприятность, испытание, фурия, задира. Он мог продолжать бесконечно. Но ее помолвка с Робином потрясла его до глубины души. И сегодня вечером он переживал за нее. Шутки его родителей за обедом были вызваны симпатией и привязанностью к ней. И Зоэ перенесла это хорошо, по крайней мере, внешне. Но слова Робина стали последней каплей; никто не понимал, как Зоэ ранима и полна сомнений.
Но он-то знал. Он давно видел это в ее глазах и вместо того, чтобы утешать, совратил.
Чтобы заглушить эту мысль, одного глотка бренди мало. Мерсер залпом допил стакан. За спиной тихо кашлянула мать. Он смотрел на ее расплывающееся отражение в оконном стекле.
Мать все еще сидела за его письменным столом, Бонни и Озорник спали у ее ног, ее внимание было сосредоточено на письме, которое он дал ей минут пять назад. Они были одни, она уже в домашнем платье, Мерсер давно сбросил сюртук и галстук.
— Так… ты все еще думаешь, что она явится сюда? — Пробормотала Джонет, наклонив бумагу к свету.
— Явится, — ответил он. — Я психологию игроков знаю. Я сам игрок, когда мне это необходимо.
— Да, я об этом наслышана, — хмыкнула мать и, отложив письмо, прижала пальцы к вискам. — Но это письмо… дорогой, Клер настолько ожесточена.
Мерсер все еще смотрел на отражение матери в оконном стекле. Черные волосы, заплетенные в длинную тяжелую косу, контрастировали с шелковым платьем цвета слоновой кости. Она выглядит намного моложе своих лет, но ее проницательность всегда смущает и лишает самообладания. Мерсер это знал, отсюда его нежелание повернуться к ней лицом.
— Это письмо было написано прежде, чем случилось несчастье с герцогом, — сказал он, лениво поворачивая стакан. — Думаю, она увидит сообщение в газетах и напишет знакомым во Францию, чтобы выяснить, как обстоят дела у Шеро.
— И чтобы убедиться, что никто не выбрался на берег живым, — язвительно добавила Джонет.
— Да, и это тоже, — сухо сказал Мерсер. — И когда она убедится… а она уже лишилась всех своих драгоценностей и проигралась дотла… тогда она придет ко мне. Мне нужно только ждать.
Его мать вздохнула.
— Несомненно, ты прав, — признала она. — Но я порой боюсь, мой мальчик, что у тебя в жилах не кровь, а ледяная вода.
Он взмолился, чтобы ее слова сбылись. Ледяная вода лучше, чем лихорадка в крови, жегшая его последние недели.
— Кстати, я видела последние украшения в сейфе Чарли, — продолжала мать. — Мистер Кембл, наверное, с ног сбился. Похоже, он познакомился со всеми лондонскими ростовщиками и ювелирами.