— Есть ли еда в корзинах? — спросила она. — Я, по крайней мере, могу проследить, чтобы дети поели, пока вы будете разговаривать с мистером Фитчем.
Амхерст улыбнулся и подал ей руку.
— Буду рад твоему обществу. Скоро они уже ехали по сельским дорогам, которые стали для Зоэ знакомыми.
— Спасибо, что взяли меня с собой, — поблагодарила она через несколько миль. — Я в эти дни как неприкаянная. — Потом она пересказала слова няни о глазах Робина.
— Слава Богу! — едва слышно произнес Амхерст. — Возможно, со временем из всего этого получится что-то хорошее.
Зоэ взглянула на него с кислой улыбкой.
— Я не могу понять, что именно, — честно сказала она. — Робин покалечен и будет страдать от сильной боли.
Амхерст пожал плечами.
— Иногда Господь испытывает нашу силу, Зоэ, — спокойно ответил он. — Как ни трудно нам это постичь, он порой видит необходимость бросить нас в горнило страданий подобно куску закаленной стали. И подобно стали мы выходим из этого горнила более совершенными. Наши шрамы не изъян и уродство, а знак триумфа. Зоэ смотрела на проселочную дорогу с полоской травы посередине, обдумывая философию Амхерста. Даже ребенком она находила утешение в спокойной уверенности его суждений, и религиозных, и светских, и этот дар он, по-видимому, передал своему старшему пасынку. Действительно, Мерсер во многих отношениях больше походил на отчима, чем на мать. Коул Амхерст был прохладным бризом по сравнению с пламенем Джонет. Наверное, поэтому они так счастливы.
— Я уверена, сэр, что вы правы, — наконец сказала она. — Вы всегда правы. Мне только жаль, что у меня нет вашей веры.
— О, она у тебя есть, — мягко ответил Амхерст. — И я думаю, Зоэ, что ты сейчас обретаешь ее во всей полноте. Возможно, несчастье с Робином это и твое горнило?
Зоэ заморгала, отгоняя подступившие слезы.
— Пожалуйста, не надо, мистер Амхерст, — пробормотала она, глядя на живую изгородь. — Иначе, пока мы приедем к мистеру Фитчу, я превращусь в фонтан слез.
— Не буду, не буду, дитя. — Взяв поводья в одну руку, другой он обнял Зоэ за плечи и притянул к себе. — Прости. Все это так тяжело для тебя.
«Да, и я все это еще усугубила», — подумала она, позволив себе на мгновение прижаться к его плечу. Но она ничего не сказала. Через некоторое время Зоэ подняла го лову, и Амхерст отпустил ее, окинув любящим взглядом.
— Ты изменилась, Зоэ, — задумчиво произнес он. — Прежняя живость осталась, но появилось что-то еще… чего я не могу уловить.
Зоэ уставилась вдаль.
— Я стала взрослой, — глухо сказала она.
— О, надеюсь, нет, — широко улыбнулся Амхерст. Ничего подобного. Но ты стала более уравновешенной. Думаю, ты поняла, чего хочешь от жизни.