— Страховой полис? — эхом отозвалась Клер, испуганно глядя на него. — Я не знаю, что это такое.
Мерсер положил ладони на стол и подался вперед.
— Это гарантия, милая, что ты не солгала мне о ребенке. И это обеспечит твое хорошее поведение… по крайней мере, на несколько лет.
— Я… я не понимаю, о чем ты говоришь! — кипятилась она.
— Это означает, что я буду следить за тобой, Клер, каждую минуту, — сказал он. — Я зашлю шпионов в дом Шеро. И, если понадобится, подкуплю его лакеев.
Она сжала кулак.
— Как это гадко!
— И если ты в ближайшие недели вдруг объявишь о беременности, — продолжал Мерсер, выходя из-за стола, — или станешь распространять мерзкие сплетни о моей будущей жене, я позабочусь, чтобы Шеро узнал, как новоиспеченная герцогиня обманула его дешевой подделкой. Я понятно изложил?
Клер грязно выругалась по-французски, ее красивые губы уродливо скривились.
Бонни поднялась и зарычала.
— Ай-ай-ай, Клер! — Мерсер взял ее за подбородок. — Я думаю, что Бонни понимает по-французски. Оставь ругательства. Мы заключили сделку? Или нет?
— Какой у меня выбор? — огрызнулась она, дрожа от негодования.
— Превосходно. — Он отпустил ее подбородок. — Через несколько лет, когда возраст и брак смягчат меня, а ты окажешься хорошей герцогиней, я пошлю тебе оригинал. А пока рекомендую ничем не вызывать подозрение Шеро. И настоятельно предлагаю бросить играть.
Клер нерешительно облизнула губы.
— А мои сапфиры, милый? Я получу их назад?
— Нет, увы. — Мерсер прислонился бедром к столу. — Кембл нашел покупателя, богатого американца, который заплатит двойную цену, потому что у него больше денег, чем ума. И это покроет только долю того, Клер, что я потратил за эти недели.
— Но… но что я скажу Шеро?! — вспыхнула она.
— Ты скажешь ему, дорогая, что продала их, — равно душно ответил Мерсер. — Тебе нужно было содержать дом, платить слугам.
Она нахмурила светлые брови. — Но я жила в твоем доме! И я не платила…
В глазах Клер медленно появилось понимание, Мерсер улыбнулся.
— Поверь мне, Клер, тебе будет легче сыграть кающуюся жену, чем отвергнутую любовницу.
Ее глаза вспыхнули от гнева.
— Отвергнутую?! — вскочила она. — Да как ты смеешь?! — И залепила ему пощечину.
Мерсер не шелохнулся, он по-прежнему опирался бедром на стол. Щеки Клер залила краска.
— Ну, милая, — спокойно сказал он, — это становится утомительным. Если ты уедешь завтра на рассвете, то, как раз успеешь на дневной пакетбот до Кале.
В странном, меланхолическом настроении Зоэ шла через лес, возвращаясь уже днем от Фитчей. Конечно, она радовалась, что сделала доброе дело, весь день, разбирая пыльную ризницу, и была счастлива, читая детям книгу. Но утреннее видение Мерсера в объятиях виконтессы постоянно всплывало в памяти, терзая ее.