— Вот как?
— Да, но теперь они угодили в переделку, из которой никто из нас не может их спасти.
— Да, вероятно, — ответила мать.
Мерсер шагнул к открытому окну и уперся кулаками в ограду французского балкона.
— Я вижу Зоэ такой, какая она есть, — продолжил он, глядя в парк.
— Какая она сейчас, — поправила мать. — Я совсем не уверена, что ты понимаешь, какой она может быть в браке по любви.
— И какой же? — Он повернулся к матери. — Наверное, не понимаю. А что касается Робина, разве они… не слишком похожи?
— Возможно. Однако теперь они оба должны повзрослеть.
— Но…
Мать, оборвав его движением руки, поднялась.
— Я знаю, о чем ты говоришь, мой дорогой, — мягко сказала она. — Да, Зоэ производит впечатление жизнерадостной и беспечной пустышки, но есть в ней и серьезность. Это было гораздо заметнее, когда она была маленькой девочкой. И, отвечая на твой вопрос, да, я всегда считала, что Зоэ стала бы замечательной женой одному из моих сыновей.
— Ты… тебя не смущает ее происхождение?
— Не больше, чем твое, — сухо улыбнулась Джонет. — В конце концов, ты лишь наполовину англичанин. Но было бы несправедливо винить в этом тебя.
— Право же, мама! Я не это имел в виду.
— Я это знаю, мой мальчик. — Усмехнувшись, она подошла к сыну. — Да, Зоэ внебрачный ребенок, дочь оперной танцовщицы, француженки, итальянки, или кто она там была. Для меня это мало значит. Зоэ и Робин шотландцы до мозга костей, и никакая чужая, никакая незаконная кровь не смоет шотландскую силу и страсть. В тебе она тоже есть, Стюарт, хотя, правду сказать, ты унаследовал больше английской крови и сдержанности своего отца. Однако и в тебе есть скрытая страсть.
Рассмеявшись, Мерсер отошел от окна.
— В этом ты права, мама, — согласился он, взяв ее руки и свои. — Хотя я изо всех сил стараюсь ее подавить. Да, мы клан, и сильный. Зоэ его часть, и я исполню свой долг по отношению к ней. Мы все это сделаем. Включая Робина, я об этом позабочусь.
Джонет поцеловала его в щеку.
— Я никогда не сомневалась в этом, мой дорогой, — пробормотала она. — Ты всегда беспощадно надежен.
Лорд Роберт выбрал окольный маршрут к прибрежным владениям Рэннока в Ричмонде. Вместо того чтобы пересечь Темзу, как велела мать, он поехал через парки и углубился в Вестминстер, петляя по узким переулкам к конюшне, где обычно нанимал лошадей.
На Рочестер-стрит окна небольшого дома Марии были уже распахнуты в утренний воздух. Мэг, горничная, которая его недолюбливала, мела порог. Завидев его, она скованно поклонилась и распахнула дверь.
В прихожей она присела в реверансе.