Как-то раз, гуляя с отцом, маленькая Тина испугалась черной кошки, перебежавшей дорогу. Иван Дмитриевич устроил допрос, что случалось редчайше, и выяснил, что ребенку в голову засовывают глупости. Посадив Тину на колени, он ласково пояснил:
– Запомни, доченька, в приметы, случаи и все остальное верят только слабые и глупые люди. Мы верим только в себя и свои силы. Запомни накрепко. А если мать или тетя попытаются еще чему-нибудь научить, сильно пожалеют. Так и передай.
Усвоив урок, Тина не страдала предчувствиями. Даже кончины Ивана Дмитриевича не ожидала и дурных снов перед тем не видела. Но прошедшей ночью что-то случилось. Приснился необычный сон, в котором скрывалось что-то нужное. Только не вспомнить что. По ниточке интуиции она старалась вытянуть улов, но пойманное пряталось в глубинах тьмы, напоминая о себе легоньким подергиванием. Может, и не было ничего, только смутные страхи ушедшего вечера забрели да сгинули.
Выставив ушки, Мотька перевел взгляд на край кровати. Как будто видит что-то, негодник. Стало неуютно и зябко.
Кота бессовестно стряхнули с одеяла:
– Катись на кухню, мышек поищи, а то скоро в двери не пролезешь.
Дружеское сочувствие обиженному животному ангел не выразил, потому что был занят. Тиль проверял один из вариантов и тихо злился. В экранчике тянулось подробно и нудно. Несомненно: овечка вставать и не думает. Может проваляться весь день. Что было не так уж и плохо. Пока Тина ворочалась с боку на бок, Тиль коротенько пробежался по другим вариантам. Обозримое будущее проблем не сулило. Но что-то смутно тревожило. Как будто научился предугадывать беды овечки без помощи ангельских средств.
Под ворохом разбросанной одежды затренькал мобильник.
Вот оно: овечке нельзя брать трубку.
Звонок беспокоил. Тина скривилась: как назло, два раза резануло внизу живота. Скорчившись, она сползла с кровати. Пока шарила, могли бы повесить трубку, ангел очень понадеялся. Но абонент оказался настойчивым. Не попадая по клавишам, кое-как прижимая трубу к уху, ответила хриплым, простуженным голосом. Нормальным для хмурого утра.
– Тина? – с сомнением спросил девичий голосок. – Это ты... вы?
Голос был знаком, но пробивался из такого далека, до которого докапываться лень.
– Кто это? – раздражаясь возникшему беспокойству, рыкнула Тина.
– Извините, я, наверное, ошиблась...
– Ленка? Ты?
Более нежданным мог быть звонок только от английской королевы. На том конце мобильной связи обнаружилась одна из редких персон, которым позволялось числить себя в кратком списке друзей Тины. Вернее – подруг. Девочка училась с ней в закрытой школе, хотя как попала туда и как небогатым родителям удавалось оплачивать драгоценное образование, было загадкой. В классе Лену держали за белую ворону в жирной стае наследников вилл, тихо презирали и откровенно гнобили. Вокруг нее установили санитарный кордон, переходить через который богатым детишкам возбранялось. Но Тина по какой-то прихоти вдруг стала дружить с ней демонстративно и даже взяла под защиту. Ленка ответила искренней привязанностью. Дружба получилась странной, но крепкой. Может быть, Тина понемногу входила во вкус управления людьми. Когда она уехала в колледж, Лена не выдержала и ушла в другую школу. Переписка и созвоны продержались недолго, и больше трех лет между ними не было вестей.