Дама, с тонкой улыбкой следившая за небывалым действом, удовлетворенно заметила:
– Да, самовозгорание. Но отнюдь не человеческого тела. Это единственно верный способ убить их – отделить голову от туловища, что приводит к высвобождению энергии и, как следствие, к самоуничтожению. Как кошки инстинктивно скребут лапой после того, как сходят в туалет, так они заметают следы – то есть сгорают, словно бенгальские огоньки.
Федор, чувствуя, что, несмотря на холодную погоду, с него ручьями течет пот, воскликнул:
– Да что вы говорите загадками! Кто они? И почему горят? Это противоречит всем законам природы!
– Нет, это и есть как раз подтверждение законов природы, – ответствовала одинокая мстительница. – Только тех законов, с которыми знакомы далеко не все. Итак, вы второй раз сорвали мой план. Я намеревалась уничтожить сегодня ночью гораздо больше. Если бы повезло, одного из лордов. Или члена совета. А придется ограничиться двумя «шестерками», вынуждена опять с вами мыкаться. Пора уходить. Потому что тела, вернее, то, что от них останется, скоро обнаружат. А они, что вполне понятно, очень не любят, когда их кто-нибудь уничтожает.
– Да кто эти таинственные они? – взмолился Федор.
Дама подняла с земли камеру, вручила ее Федору и, легонько толкнув его, сказала будничным тоном:
– Вижу, мне от вас не отделаться. И не отрубать же вам голову! Я людей не трогаю, только всякую падаль...
Красавица кивнула в сторону пылавших мистическим огнем тел Квинта и Арека.
– Вы хотите знать, с кем мы имеем дело? И кто такие они? Все очень просто. Вампиры!
* * *
Если бы еще день или два назад кто-то заявил Федору Крылову, золотому перу «Бульвар-экспресса», что вампиры – не выдумка, а самая что ни на есть трагическая реальность, он бы сначала рассмеялся тому человеку в лицо, затем позвонил бы в Кащенко и вызвал бригаду, чтобы забрали выдумщика, у которого не все дома, а под конец сляпал бы отличную, жуткую-прежуткую, лживую от первого до последнего слова статейку с душераздирающим заголовком «Мой дедушка – вампир, и он высосал кровь из всей моей семьи!».
Разговор, который радикальным образом изменил течение жизни Федора, состоялся в небольшой харчевне, обставленной в аляповатом псевдоитальянском стиле. После того как они с незнакомкой покинули территорию клуба «Амфисбена», Крылов, сразу же и безоговорочно поверивший ее словам, взмолился, прося раскрыть ему глаза на кровавую истину.
Даму звали Дианой. Было ли это ее подлинное имя или, так сказать, рабочий псевдоним, спросить Федор не решился, однако пошутил, пока брели к авто его спасительницы: