Целый день он плутал по незнакомым шумным улицам, всматривался в тротуар. От мелькания ног в глазах рябило, все сильнее кружилась голова.
До самого вечера Юра неприкаянно и безуспешно бродил по городу. К вечеру резко похолодало, он до синевы продрог. Особенно закоченели обмотанные старой газетой ноги в рваных калошах. Нестерпимо хотелось есть. И спать.
Юра увидел свет в больших вокзальных окнах, и его потянуло туда – к людям, к теплу.
На просторном перроне было многолюдно. На узлах и чемоданах сидели и лежали сотни бедно одетых людей. Время от времени раздавался пронзительный паровозный гудок. И тогда гулкую вокзальную тишину нарушал плач потревоженных детей.
Юра пробирался между тесно сгрудившимися людьми, стараясь ни на кого не наступить. Подошел к широкой застекленной двери, на которой было написано: «Зал для пассажиров I и II класса». Остановился в нерешительности возле дородного швейцара в форме и фуражке с блестящими галунами.
– Куда разогнался? – грубо спросил швейцар.
– Я только немного посидеть, – с мольбой на него глядя, тихо сказал Юра. – Я устал и замерз. Позвольте мне погреться!
Швейцара от такой наглости передернуло. Пригнувшись к Юре, он с угрозой просипел:
– Проваливай отсюда… босяк!
Прибыл поезд. По неширокому проходу на перроне потянулись пассажиры. В их толпе Юра сразу увидел четырех иностранцев. Трое были в английской военной форме, а четвертый, высокий – в элегантном кожаном пальто, с саквояжем в руках. Его лицо показалось Юре знакомым. Да-да! Он несколько раз видел этого человека в штабе Добровольческой армии, когда приезжали французская и английская военные миссии. Это же корреспондент газеты «Таймс» Колен!
Усиленно работая локтями, Юра протиснулся вперед. Англичан сопровождали несколько офицеров из деникинской контрразведки. Они обеспечивали безопасность иностранцев в поездке по фронтам и теперь проводили их в Севастополь.
Ожидая, когда Колен приблизится, Юра в упор уставился на него. И вот они уже совсем рядом, почти вплотную. Колен задержал на Юре недоумевающий взгляд.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался Юра, заранее обдумывая, как он будет объяснять свое пребывание в Севастополе.
Колен остановился, оглядел Юру с головы до подвязанных веревочками калош, удивленно пожал плечами и что-то сказал по-английски своим спутникам. Те высокомерно рассмеялись и двинулись дальше.
Юра проводил их растерянным взглядом, в глазах у него задрожали слезы обиды и огорчения. Но Колен вдруг вернулся, извлек что-то из кармана, вложил Юре в руку.
– Возьми, мальчик! – сказал он и тут же бросился догонять спутников.