Заколов пожал плечами.
– Я действовал по обстоятельствам.
– А скорость? Гнать на такой скорости ночью среди скал! – Прокурор вяло махнул рукой. – Да что тут говорить… Мне доложили показания разбитого спидометра. Вы могли вылететь и погибнуть просто от удара об воду.
– Это не мой спидометр. Наша лодка уцелела.
– Ну да. Ты гнал еще быстрее, ведь ты догонял. Честное слово, в рубашке родился.
Тихон промолчал. Он не стал объяснять, что успел оценить скорость и рассчитать расстояние, когда нужно было произвести решительный маневр. Вместо этого он спросил:
– Кто это был?
– Степан Денисюк, прапорщик, – нехотя ответил успокоившийся прокурор, сев за рабочий стол.
– Он служил в Афганистане?
– Да. Вернулся на полигон три недели назад со сломанной челюстью.
– Он мог пересекаться с Виктором Корольковым?
– Прапорщик нес службу при складе боеприпасов и занимался снабжением части, в которой находился Корольков.
– Значит, они могли там встречаться.
– Почему бы и нет.
– И в нашем госпитале в последние дни он появлялся?
– Конечно. Денисюк лежал со сломанной челюстью в хирургическом. Когда она срослась, напросился в часть. Но продолжал периодически заходить на обследование, и к старым знакомым заглядывал.
– В том числе, к Королькову.
– Это пока не установлено. Никто не видел, как он заходил в его палату.
– Логично. Медсестру, знавшую об этом, он предусмотрительно задушил.
Прокурор, словно ему наступили на больную мозоль, скривился, раздраженно стукнул двумя кулаками по столу и хмуро уставился на Заколова.
– Хватит самоуправства! В госпитале ты такое учудил, такое! Это же надо, перепрятать тело убитой! В голове не укладывается. Ты хоть понимаешь, что своими глупыми действиями ты серьезно помешал следствию и навлек подозрения на себя?
– Я хотел выйти на убийцу.
– Да, как же, хотел он. А мы, выходит, не знаем, как преступников искать. Обнаружив труп, надо сразу вызывать следователей и ничего не трогать!
– И все-таки я нашел убийцу.
– Нашел. Ну и где он? Денисюк в морге! Как прикажешь его допрашивать?
– Он сам виноват.
– Детские лепет, честное слово. Виновен или нет – решает суд, а мы обязаны предоставить изобличающие улики!
– Я уверен, что Денисюк убил Королькова и Гладкову.
– Уверенность к делу не подошьешь.
– Раз он попытался убрать свидетеля, его вина очевидна!
Крюков искоса взглянул на неугомонного молодого человека и стал наводить порядок на столе.
– Мы отрабатываем эту версию, – буркнул он.
– Улики в госпитале на месте преступления нашли?
– Кое-что. Но предстоит еще экспертиза.
– А как на счет алиби Денисюка?