– Мне все равно, – пожал плечами Лева. – В маленькой так в маленькой.
– Вы здесь не первый раз, знаете, где умыться, где уборная. Располагайтесь по-свойски, – гостеприимно сказала Лидия. – Машенька, помоги мне посуду на кухню снести, а вымоем мы ее завтра.
– Я могу и сегодня, – с готовностью поднялась та из-за стола.
– Сегодня не надо. Устали мы. Спать пора. Постель я вам с Левой приготовила. Снесем посуду на кухню, да ложись.
– Можно мне кофе? – попросил Лева.
– Кофе? На ночь? – всплеснула руками Машенька. – Это же вредно! Ты не заснешь!
– Ты же знаешь: я пью только кофе, – раздражаясь, ответил Лева. – Засну как миленький, не беспокойся. Тетя Лида, вы дадите мне кофе?
– Конечно, – скупо улыбнулась та. – Сейчас принесу. Кто-нибудь еще хочет чай или кофе? Есть пирожки с яблоками.
– Мне бы чего покрепче, – заканючил Микоша. Кит промолчал.
– Обойдешься, – сурово ответила соседу Лидия и пошла на кухню за чайником.
После того как хозяйка принесла Леве чашку кофе, женщины принялись убирать со стола.
– Пойду, что ли? – потянулся Лева, покончив с пирожками. – Что-то спать хочется. – Он выразительно посмотрел на Машеньку. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – улыбнулась та. – Я скоро приду.
– И вам того же, – отозвался Микоша. – Интеллигенция, – подмигнул он Киту, когда дверь за Левой закрылась, а женщины удалились на кухню. – Все церемонии разводят. А вот мы с тобой мужики простые.
– Ладно, не примазывайся, – нахмурился Кит. – Ты с работягами работяга, а с интеллигентами чуть ли не доктор наук. Лишь бы налили. Когда ты только правду говоришь? Вот и про отрезанные пальцы тоже. То тебя на пилораме так обслужили, а то по пьяни под забором замерз.
– Это называется мимикрия, – важно сказал Микоша.
– Чего-чего?
– Я, Николай, приспосабливаюсь к окружающей меня среде. Образование мое на самом деле высшее, хотя и неоконченное.
– А может, не начатое? – усмехнулся Кит.
– И так может быть.
– Болтун ты.
– Зато ты уж больно молчалив. Знаешь, как в деревне про тебя говорят? Подкаблучник ты, вот кто.
– Что-о? – Кит сжал кулаки.
Микоша, похоже, стал нарываться.
– А ниче. Я правду говорю. Кто ее тебе еще скажет, окромя меня? Остальные-то боятся.
– А ты не боишься? – исподлобья глянул на него Кит.
– Правда, она сильней боязни. Сильней всего. Веришь, нет, как выпью, она прет из меня. Пророком становлюсь в своем отечестве, – важно сказал Микоша. – Справедливость хочу восторжествовать.
– Ложись-ка ты спать, пока и в самом деле в лоб не получил.
– А ты ударь! – запетушился Микоша. – Ударь, ну!
– Вот зараза! – сплюнул Кит. – Гляди, напросишься.