Ладони Плотникова занемели на рукоятках крупнокалиберного. Мгновенный поворот башенки, и свинцовый ливень скосит камыш вместе с людьми. Изрешетить бронетранспортер на таком расстоянии ничего не стоит, если, конечно, кто-нибудь не успеет быстро и точно бросить гранату: до камыша всего пятнадцать метров.
Оганесов пригнулся к рулю, рука — на зажигании, нога на педали стартера. После первого выстрела — бросок на берег, уйти в холмы, затеряться в суматохе движения…
— След, товарищ сержант!
— А ну, что за след?
«Черт, как громко стучит сердце! И до чего тонка броня машины!»
— Видите, ведет к воде.
— Или из воды?..
«Это наши помяли, когда уходили в поиск. Ах вы, горе-разведчики!»…
— Да, похоже, из воды.
— А там что темнеет, на реке?
— Какая-то коряга. А за нее… вроде тина нацеплялась?
— Вроде? Поточнее нельзя?
— Точно — тина и коряга. Да разве он будет тут сидеть? Сделал черное дело и смылся поскорее на тот берег. Кажется…
— Прекратите разговоры! Ефрейтор Ломиворота, разденьтесь и сплавайте к этой самой коряге Да прощупайте как следует, чтоб ничего не казалось.
— Есть! — отозвался добродушный, густой басок…
«Ах ты, сержант, сержант! Молодой, да осмотрительный. Попали мы в лапы твои, и уж никакая судьба нас теперь не выручит. Придется нам, видно, подраться с тобой, а драться в чужом тылу — последнее дело…»
* * *
С высокой сопки рядовой Чехов спускался почти бегом. Туда он полз ужом, обливаясь потом от нечеловеческих усилий и острых переживаний. Мерещились приглушенные голоса, шорохи, человеческие фигуры, на каждом шагу ждал засады и вздрагивал от прикосновения шершавых стеблей травы. Добравшись до середины склона и немного успокоясь, попробовал вызвать «Тучу», но она молчала. Чехов понял: придется ползти до самой вершины. Наверное, у него не хватило бы сил на этот подвиг, — крутизна все время росла, — но на всем пути его сопровождали глаза старшего лейтенанта. Строгие и доверяющие, глаза эти словно подталкивали солдата вперед. Еще в машине Чехов сообразил: далеко не всякий начальник на месте Плотникова поручил бы ему важное задание, особенно после того, как рядовой Чехов глупо убежал, оставив сержанта Дегтярева, да еще мог привести к машине «хвост». Сержант Дегтярев вел поиск так, словно они действительно находились во вражеском стане, нервы Чехова были натянуты, и когда в десяти шагах лязгнул затвор и грозный голос потребовал назвать пароль, Чехов даже оробел. Конечно, не от страха он побежал, а от недомыслия. Пароля не знали, затевать бой в их положении — несерьезно, — вроде только и оставалось улизнуть. Вначале Чехов даже удивился, почему сержант отстал. Теперь-то знает почему. Дегтярев нарочно не стал уходить от охраны. Уйди они оба — во всей округе поднялась бы тревога, а это могло повредить разведгруппе. Сержанта задержали и успокоились.