- Не пройдет и шести недель, как леса эти будут моими, и пусть меня повесят, если я не перестреляю всех птиц, которые гнездятся в них. Поубавится тогда вашей спеси, мисс Елена! Посмотрим, что-то будет с вами, когда вы лишитесь крова! До свиданья, сердце мое! До свиданья! Да-с, папаша, продолжал он, мысленно обращаясь к своему отцу, - теперь вы можете поступать, как вам угодно... Вы долго ждали. Да, почтеннейший родитель, я разрешаю вам делать что хотите с вашей закладной... подавать ко взысканию... звать шерифа... все, что вам угодно!
Злобно стиснув зубы и вонзив шпоры в бока лошади, он помчался вперед, а в ушах его по-прежнему звенело краткое, горькое: "никогда!"
II
Жестокое обращение с рабами вызывало последствия, о которых мало заботились бесчеловечные хозяева, но между тем им приходилось нести убытки. Речь идет о побегах рабов, после чего давали объявления в местных газетах с предложением награды за поимку бежавших. Расходы плантатора Дерка в этом случае сокращались до некоторой степени, благодаря ловкости его сына, который наделен был врожденной страстью к поимке негров и даже держал собак для этой цели. Не имея никаких занятий, он большую часть времени рыскал по окрестностям, разыскивая там беглых негров своего отца. Поймав какого-нибудь из них, он требовал назначенной премии, как это сделал бы и посторонний на его месте. Дерк-отец платил без возражения - единственные расходы, которые он делал без всякого неудовольствия. Для него это было равносильно перекладыванию денег из одного кармана в другой, и он даже гордился сыном, который так ловко устраивал свои дела.
К обеим плантациям примыкало поросшее кипарисами болото. Оно тянулось вдоль реки и занимало площадь в несколько квадратных миль; покрыто оно было целой сетью речушек, заливчиков, лагун, которые часто до того переполнялись водой, что по ним можно было проехать не иначе, как на лодке. Многие места представляли собой топкую жидкую грязь, где человек не мог ни пройти пешком, ни проехать даже на самом маленьком суденышке. На болоте в любое время дня стояли полные сумерки; как бы ярко ни светило солнце на небе, лучи его не проникали сквозь густой свод кипарисовых верхушек, отягченных одним из самых страшных паразитных растений - tillandsia usneoides. Лес этот, о чем знали все жители, представлял безопасное убежище для беглых негров. Несмотря на его мрачность, окраины леса тем не менее были любимым местом Ричарда Дерка для поисков, кипарисовое болото было для него таким же излюбленным местом охоты, каким бывают заросли для охотника на фазанов и хворостинник для охотника на лисиц, с той только разницей, что дичью здесь был человек, и охота эта была еще более азартной.