Один гуль набросился слева, чтобы схватить Конана и выбросить его из седла. Удар левой руки киммерийца разбил плоский нос нападающего и швырнул гуля под лошадиные копыта, которые его растоптали. Снова и снова гнусные твари теснили коня. Их завывание, визг, скрежет заглушали шум бури. Конан без передышки заносил меч, размахивал им во все стороны. Его боевой жеребец пронзительно заржал, когда когти впились в его бок, и забился еще более яростно и дико. Совсем близко свистела сабля Фалко, разрубая и протыкая тела. Большой щит прикрывал левый бок офирца от наскакивающих на него кошмарных существ. Его конь тоже поднимался на дыбы, бил копытами, кусался, громко ржал.
И вот всадники прорвались сквозь неровные ряды. Промчавшись около дюжины футов, они остановились и бросили взгляд назад. Гули безмозгло лезли друг на друга. Некоторые уже набросились на мертвых и рвали их зубами. Конан ураганом понесся на них. Его львиный рев эхом отозвался в руинах. Охваченные паникой, ночные твари обратились в бегство и возвратились в Дом Мертвой Головы. Своих мертвецов и визжащих раненых они оставили.
Киммериец и Фалко бок о бок поскакали дальше.
— Я подумал, будет лучше прогнать этих стервятников прежде, чем они успеют забыть урок, который мы им преподнесли, — сказал он. — С тобой все в порядке?
— К счастью, им ни разу не удалось даже коснуться меня, — ответил Фалко. — Благодарение милостивым богам. А ты как?
— Как и ты.
— Я боюсь только за наших бедных лошадей.
— Они пронесут нас еще какое-то время. Если их раны воспалятся так сильно, что они не смогут больше идти, нам придется нанести им удар милосердия. Теперь вперед!
Все дальше и дальше в мертвый город забирались они. В темных дверных проемах, в сумрачных портиках сверкали глаза. Шепот, шаркающие шаги доносились до них, однако ничего больше не преграждало им путь.
— Смотри в оба, — предупредил Конан. — Сомневаюсь, чтобы господин Тот-Апис сдал уже свой последний козырь.
Запутанные улицы напоминали лабиринт. Всадникам все время приходилось держать в поле зрения какой-нибудь приметный ориентир — крышу, похожую на петушиный гребень, обломок колонны, статую, потерявшую всякую форму под действием непогоды и времени, — чтобы не потерять направление среди клубов вихрящейся пыли.
Помогло и то, что им удалось срезать путь по руинам рассыпавшихся домов. Конан яростно выругался, когда перед ними густой чернотой выросла широкая стена. В каком направлении двигаться, чтобы обойти ее поскорее? Установить это было невозможно. Ну что ж, большинство считают правую сторону счастливой, так что Конан свернул направо.