— Ты не брешешь?
— Зачем? Какую выгоду я с этого получу?
— Ну… — Волчонок развел руками.
Действительно, есть ли ей смысл обманывать? Да и как иначе можно объяснить фокусы, которые она проделывала в городе? Стечением обстоятельств, невероятным везением, промыслом Божьим? Так не бывает, просто не может быть. А кроме того, есть еще один факт, подтверждающий правдивость услышанного от Тари. Его собственный дар. Не сродни ли он ее умению считать время?
Симбионт.
Значит, внутри у Волчонка сейчас находится некое существо, живущее благодаря тому, что он жив, питающееся благодаря тому, что питается он, и наделяющее его за это некими дополнительными свойствами. В том числе и даром — умением в некоторых ситуациях навязывать свою волю другим живым существам, умением повелевать голосом.
Симбионт.
Там, на живом корабле, по дороге с Земли, Антону частенько удавалось подслушивать разговоры команды. Он летел зайцем, а хороший заяц, для того чтобы не попасться, обязан хотя бы приблизительно знать, кто из экипажа где находится, расписание вахт, время обхода внутренних помещений. Короче, он обязан обладать навыками хорошего шпиона. Волчонку было забавно слушать, как члены экипажа обсуждают события, случившиеся из-за похищения симбионта. Он узнал, что именно из-за этого охранявшей его страже пришлось совершить вылазку на планету Земля. В результате чуть ли не все стражники погибли, а сам корабль едва не попал в лапы грязных, свирепых аборигенов. К счастью, пусть запоздало, но дроки все-таки проснулись и навели порядок.
Его участие в этом деле осталось незамеченным. Ну и хорошо, по правде говоря. По крайней мере, это позволило Антону тайно пробраться на корабль. А слава… да бог с ней, с этой славой. Солить ее, что ли?
Симбионт. Он так и не обнаружился, не был найден. Почему? Послушав разговоры команды, Антон вспомнил, как потерял сознание возле трупа инопланетянина, именно того, укравшего симбионт и сбежавшего с корабля. Похоже, кое-какие его догадки не так уж и фантастичны. Если к этому приплюсовать еще рассказанное Тари, то предположения превращаются в уверенность. Почти превращаются… почти в уверенность.
— Все еще не веришь? — лукаво улыбнулась девушка. — Мне? Ты уже забыл, что мы сегодня вместе, спина к спине, сражались с врагами. И есть законы боевого братства.
— Законы боевого братства?
— Вот именно. Они гласят, что сражавшийся рядом становится тебе дорог, и тогда…
Антон скептически улыбнулся.
— Значит, любой, с кем тебе случилось влипнуть в уличную заварушку, после этого становится тебе мил и дорог?